трубке раздаётся усталый женский голос:
— Справочная аэровокзала слушает.
— Я бы хотел забронировать билет до Никополя.
— На какое число?
— Послезавтра.
— Секундочку, — женщина сверилась с невидимым для меня расписанием. — Есть два прямых рейса, но все места выкуплены.
Вот этого я и опасался. С тех пор, как Порт-Архаикум превратился в один из крупнейших заполярных хабов, логистика начала отставать от реального спроса. Слишком многие потянулись к Вратам. Несмотря на гипотетическую опасность вторжения, город открывал широкие перспективы для заработка. Тут постоянно что-то строилось и недвижка росла в цене. Напоминает золотую лихорадку в Наска.
— Когда есть ближайшие свободные места?
Пауза.
— Двадцать четвёртого августа. Ночной рейс. Бронируем?
Вопрос с подвохом. Торчать целую неделю в капсуле я не планировал. Перебираться в более дорогое и комфортабельное жильё — тоже. Да и внезапно навалившиеся дела не терпят отлагательств.
— Пока нет. Если что, я перезвоню.
Нажав кнопку отбоя, начинаю листать телефонную книгу.
В справочной железнодорожного вокзала мне сказали, что на послезавтра есть сидячие места в вагоне второго класса, да и те разбирают как горячие пирожки. Выбор у меня был невелик. Либо ехать в купе через пять дней, либо просидеть всю ночь в общем вагоне. К счастью, я знаю экспрессы «СеверТранса». Даже во втором классе у них комфортные откидные кресла, выдача пледов, горячий чай и доступ в вагон-ресторан. Я уж молчу про удобные багажные отделения.
— Забронируйте на Ростислава Володкевича, пожалуйста, — попросил я.
— Переключаю на кассу.
Раздался щелчок.
Я продиктовал номер своего идентификатора. Жребий брошен. Проведу ночь в поезде, а утром порешаю все юридические заморочки.
— Бронь оформлена, — сообщил приятный девичий голосок. — У вас есть двадцать четыре часа на оплату. Не успеете — билет вернётся в общий доступ. Приятного вечера.
Короткие гудки.
— Прошвырнёмся, дружище, — я почесал Троглодита за ухом. — Надо доесть эту лягушку.
Попалась мне однажды интересная книга по психологии, автор которой призывал в первую очередь заниматься сложными и неинтересными делами. Это называлось «съесть лягушку». Я и в прошлой жизни применял такую стратегию. Очень дальновидно, если не хочешь погрязнуть в куче нерешённых задач. Мозг у человека устроен таким образом, что деградировать ему легче, чем развиваться. Отдыхать проще, чем работать. Плыть по течению сподручнее, нежели выгребать против. С этим нужно бороться.
Теперь вы знаете два моих Железных Принципа.
Первый: всегда держи данное слово, либо не давай его вовсе.
Второй: ешь самых жирных и мерзких лягушек в начале трапезы.
Другой бы на моём месте завалился в бар, снял какую-нибудь давалку и устроил трохомарафон на несколько дней. С алкотрэшем, ага. Оттопырился бы по полной, а потом начал думать над текущими проблемами.
Но я не такой.
Грим заранее планирует своё будущее.
— Такси? — я вызвал местную службу по номеру, которым пользовался десятки раз. — Мне нужна машина к «Улью». До центральной железнодорожной станции. Что значит, нет? Заняты все машины? Вы прикалываетесь? Перезвонить через сорок минут? Нет, спасибо.
Вешаю трубку.
Неприятный поворот.
Придётся ловить такси на улице.
Из отеля я вышел в джемпере, кожаной куртке и вязаной шапке. Вот такое чудесное лето — днём плюс одиннадцать, ночью максимум «четвёрка». В Никополе поприятнее, но я планирую отправиться в южные губернии. На Тавриду или в Северное Причерноморье. С тех пор, как распался на части Халифат, некоторые из моих знакомых стали отдыхать на Адриатике. Говорят, дёшево. Если забыть про дичь, которая там обычно творится…
Троглодит изменился.
Отрастил перепончатые крылья и взмыл в ясное августовское небо, словно герой комиксов. Не знаю, как влияют расстояния на ментальную связь в таких случаях, но я продолжал воспринимать эмоциональный фон своего питомца. Где-то на уровне пятого этажа Троглодит поймал голубя. Я заметил, как неуловимая тень метнулась к навесу автобусной остановки. Хруст, чавканье…
У входа в отель отирались подвыпившие подростки.
Зажрался ты, Грим.
Можно ведь до вокзала на автобусе доехать. Или пешочком пройтись. Тут всего несколько кварталов. За полчаса управишься. Это лучше, чем остаться в Архе на неделю.
Решив действовать таким образом, я двинулся по улице, зажатой между тридцатиэтажными высотками. Город я знал неплохо. Сейчас мне надо свернуть направо, пересечь один из дворов и выбраться на бульвар Освоения. А там — прямо, не сворачивая. Минут через двадцать я попаду на привокзальную площадь.
В неровном свете фонаря мелькнула юркая тень.
Троглодит не отставал.
Эманации накрыли меня в тот момент, когда я перешёл на противоположную сторону улицы и приблизился к чёрному квадрату арки.
Агрессия.
Нет, не так.
Целенаправленное желание убить. Холодное и расчётливое. Прилипшее, будто слизь, к моей скромной персоне. Это не мироощущение психопата или дикого зверя. Скорее — замысел наёмника.
Замедлив шаг, я активировал свои каналы, прокачал по ним ки и затянул тело в духовный доспех. Оружия в Пустоши я не носил, оно там было ни к чему. Здесь же у меня не было своей квартиры, так что и арсенал заводить я не собирался. Дуэлей и прочих авантюр избегал, с дворовой шпаной справлялся голыми руками. Это не означает, что я отказался от восстановления навыков клинкового боя. Додзё я посещал регулярно, оттачивая своё мастерство. За деньги, по годовому абонементу. Но основным инструментом, как и прежде, считал магию.
Троглодит почуял угрозу.
Летучая мышь опустилась на четыре лапы, удлинила пасть и клыки, обзавелась острыми когтями. Мне даже показалось, что котоморф слегка нарастил массу. Шёрстка зверька посерела, слилась с окружающим фоном. Стоп, у него что, бледно-голубая аура?
Мои шаги гулко разносились по арочной утробе.
Стоило мне шагнуть во двор, как в шорохе листвы родилась смерть. Человек в толстовке, с накинутым на голову капюшоном, молниеносно переместился мне за спину и одним ловким движением захлестнул вокруг шеи гарроту. Сжал рукояти, потянул на себя, чтобы сбить с ног и оттащить подальше от света.
Разумеется, мне пофиг.
Доспех даже не просел, а убийца, решив, что у меня шея стальная, напряг мышцы изо всех сил. С неприятной улыбкой на лице, я отступил на шаг и врезал невидимому противнику локтем под дых. С усилением.
Незримый противник выпустил гарроту и согнулся пополам.
Судя по звуку, у него хрустнули рёбра.
Кот зашипел и приготовился к прыжку, но я отдал мысленный приказ: не трогать. Приблизился к неудачнику, схватил за волосы и зарядил коленом в челюсть. Без фанатизма, чтобы не переломать всё, что плохо растёт.
— Любишь тёмные переулки, — склонившись над поверженным
