чтобы мама не заметила шрама на лодыжке, и подумал: «А для Восточного Эмерсона всё в пределах нормы».
Мама взмахнула рукой, словно пытаясь отогнать пережитый страх:
– Ты хорошо спал?
Уилл помедлил, гадая, знает ли мама про его визит на кладбище:
– Да… хорошо.
– Я очень рада, что ты осваиваешься на новом месте. Но, пожалуйста, будь внимателен. Не ходи далеко один, не гуляй в темноте, а если увидишь диких животных – беги.
Дорогой читатель, мисс Васкес даёт разумные советы. Я её поддерживаю. Один в поле не воин, и после захода солнца, как правило, мир становится опасен. А что касается диких животных… в общем, лучше избегать всего дикого и необузданного, будь то бродячие собаки, демоны или хулиганствующие подростки.
Мама перевела дух и доела тост. Она пыталась улыбнуться, но Уилл увидел, как она помрачнела при взгляде на пачку неоплаченных счетов.
Уилл вздохнул с облегчением – не из-за счетов, конечно, а из-за того, что мама не знает, где он был ночью. У неё хватало проблем, помимо очередной ссоры с сыном, спасающим город от незримых опасностей. Теперь Уилл понимал, почему видит чудовищ. Но он хотел знать больше.
– Мам, а мои предки, случайно, родом не отсюда?
Мама оторвалась от счетов и взглянула на него:
– Знаешь, это очень неожиданный вопрос.
– Ну… нас в школе попросили узнать. Для проекта по истории.
– Хм. С моей стороны – точно нет. Мои родители, их родители и так далее – коренные мексиканцы. Может, по папиной линии… Кажется, твой папа говорил, что его дедушка жил в Салеме, недалеко отсюда. Позвони ему и…
Уилл перестал жевать и медленно отодвинул от себя миску с хлопьями.
Мама погладила его по руке:
– Он так тебе и не перезвонил?
Уилл покачал головой:
– Я не понимаю. Я ему позвонил раз сто! Может быть… может быть, я в чём-то виноват?
– Нет. Конечно, нет. Ты ни при чём, просто мы с папой отдалились друг от друга. Он по-прежнему тебя любит. Ты его единственный сын. Просто он переехал, и у него новая работа… наверное, он занят.
– Слишком занят, чтобы перезвонить?! Или хотя бы написать? Ему жалко потратить две секунды?
– Уилл, я его не защищаю. Действительно, он мог бы и позвонить. Переезд не оправдание. Если бы случилось наоборот и ты бы остался с ним, я бы звонила каждый день. По нескольку раз. Тебе бы надоело… – Мама попыталась улыбнуться.
Уилл улыбнулся в ответ:
– Ты бы никогда мне не надоела, ма.
Мисс Васкес обняла его:
– Я не знаю, почему папа тебе не звонит, но не принимай это на свой счёт. Ты ни в чём не виноват. Ясно?
Уилл пожал плечами:
– Трудно не принимать на свой счёт. Тем более что скоро День благодарения…
– Понимаю, – кивнула мисс Васкес, крепче прижимая его к себе. – Праздники – это семейные традиции. Но традиции не всегда бывают старые. Давай в этом году заведём новую традицию – отмечать День благодарения с друзьями. Мистер Кросс пригласил нас в гости. Я согласилась. Ты не против?
Уилл никогда не отмечал День благодарения с кем-то, кроме родных. Мысль о том, чтобы провести праздник без папы, его огорчила. Но ужин с друзьями – это здорово.
– Спасибо, мам. – Уилл обнял маму, потом обнял Фица, просто от избытка чувств, и схватил школьный рюкзак.
Когда мама отвернулась, он сунул в её сумку луковицу – на всякий случай.
– Айви! Лайнус! Подождите! – закричал Уилл через улицу и бросился бегом догонять соседей. – Мама сказала, что День благодарения мы проведём вместе! Правда, здорово? Какие у вас любимые блюда? Я попробую их приготовить! А ещё – слушайте, что было сегодня ночью…
– Лайнус, пожалуйста, передай Уиллу, что я с ним не разговариваю, – холодно процедила Айви, притворяясь, будто не видит Уилла.
– Ты шутишь? – удивился Уилл. Он уже совсем забыл, что они с Айви в ссоре. – Ну перестань. Нас ждёт битва с чудовищами!
– Лайнус, пожалуйста, скажи Уиллу, что я не перестану. Пока он не извинится.
– Я не буду извиняться! – прорычал Уилл.
– Лайнус, пожалуйста, скажи Уиллу, что он не в детском саду.
– Лайнус, пожалуйста, скажи Айви, что у меня есть ОЧЕНЬ важные новости.
– Я вам не телефон! – крикнул Лайнус. – Вы ведёте себя как маленькие дети, а я в эти игры не играю! Говорите друг с другом нормально!
– Проехали! – огрызнулся Уилл, чувствуя, как закипает от гнева. – Я обрадовался, когда узнал, что ваш папа пригласил нас в гости! А теперь я скажу маме, что никуда не пойду!
Айви фыркнула:
– И отлично, сиди дома. Кукурузный хлеб я пеку такой, что умереть можно, а ты не получишь ни кусочка.
– А ты никогда не узнаешь, что такое пирог на простокваше, индейка, фаршированная чоризо, и гуакамоле из жареной тыквы! – выкрикнул Уилл. – И я не расскажу вам, как вчера ночью Дина Айрис позвала меня на кладбище и показала мне могилу моего предка… а ещё я разговаривал с Оззи и узнал, что она хочет воскресить Саймона из мёртвых!
– Что?! – одновременно уставились на него Айви и Лайнус. – Ну-ка рассказывай!
– Отстаньте, – отрезал Уилл, развернулся и весь красный, пылая гневом, зашагал прочь… хотя уже забыл, из-за чего они с Айви поссорились.
Уилл пожалел о своём поступке почти сразу. Он не знал, почему так злится на друзей, тогда как на самом деле должен сердиться на папу. Что там сказала Дина Айрис? Нужно побороть гордость и довериться друзьям. Но как поговорить с Айви и Лайнусом, не боясь выставить себя дураком?
Подойдя к школе, Уилл увидел, что весь фасад исписан краской из баллончика. Кто-то вывел на стене ряды цифр:
[Э = 3]
22–21–18–20–21–18–26–20–15–11 7–18–15–14–15–25–24–5
20–11 14–6–7–25–10–2–25–11 26–17–26–24–15–25–2 24–8–21–15–28 10–23–26–14–11–16
Уилл достал пирамидку, которую нашёл у Фуцветок, и, заметив, что устроена она так же, как у Пэмивера, повернул колёсико, совместив букву «Э» с цифрой 3.
– Ещё одно тайное послание, – прошептал Уилл.
Он сразу же понял, что день будет странным. И не только потому, что директором школы был пакваджи, медсестрой – наяда, а школьным консультантом – арикура-но-баба.
Коридоры кишели вервольфами – мохнатыми, остроухими, черноглазыми, непрестанно принюхивающимися. В их числе были школьники и учителя. Ученики лаяли, преподаватели гонялись за собственными хвостами, кто-то пи́сал в уголке. Уборщик, взглянув на это безобразие, бросил швабру и воскликнул:
– Увольняюсь!
– Ого, – сказал Уилл. – Скольких же покусали!
– Апчхи! Это просто… апчхи!.. ужасно, – произнёс мистер Виллалобос, сморкаясь в платок. – От волчьей… апчхи… шерсти я просто схожу с ума.
– Почему у вас аллергия на самого себя? – спросил Уилл.
– Наверное, скверная наследственность, – ответил учитель математики. – В моей семье испокон веков передаются ликантропия и аллергия на животных. Но, по крайней мере, я таким родился. Никакая учительница физкультуры не превращала меня против воли! Какая грубость! Она даже не спрашивает у человека согласия – просто кусает его, ну или отдаёт приказ своим прихлебателям. Это возмутительно. Вот почему у оборотней плохая репутация.
Уилл ошеломлённо уставился на учителя:
– Не ожидал от вас такой откровенности.
Мистер Виллалобос пожал плечами:
– Ты всё равно об этом забудешь.
– Да-да, – отозвался Уилл и изобразил на лице смущение. – Забуду о чём?
– Неважно, – ответил учитель и ушёл.
Завернув за угол, Уилл увидел Фуцветок, которая обратилась к одной из учительниц:
– Миссис Рейли, можно с вами поговорить?
Обе вошли в учительскую.
Как только дверь закрылась, Уилл встал на цыпочки и заглянул в маленькое окошко: прямо у него на глазах Фуцветок укусила миссис Рейли!
– Зачем вы это сделали?! – воскликнула та, потирая руку.
– Я хочу видеть тебя в своей стае, – ответила Фуцветок, вытирая кровь с губ. – Я твой вожак, и ты будешь делать всё, что я скажу. До вечера укуси ещё пятерых.
– Я… ни за что… – пролепетала миссис Рейли. Но сила воли уже начала её покидать. Лицо у бедняжки покрылось шерстью, глаза почернели. Она поклонилась. – Чем ещё могу служить, вожак?
– В полночь встретимся на кладбище. Прихвати лопату, – велела Фуцветок. – А теперь иди. Веди себя как обычно и забудь про этот разговор.
– Хорошо, мэм.
Уилл отскочил в сторону, и миссис Рейли вышла. Она шла по коридору, а ранка от укуса у неё тут же затягивалась. За несколько секунд миссис Рейли полностью покорилась вожаку. Уилл порадовался, что Оракл Джонс дала ему зелье,
