1
На семинар, посвященный эротике, Жаклин поспела аккурат к гвоздю программы — лекции на тему «Акт любви: будьте оригинальны». Краем уха прислушалась к примерам оратора. Ничего оригинального — во всяком случае, для тех, кто читал «Страстного турка».
Прежде чем прийти сюда, она позвонила в номер Джин, но никто не ответил. Возможно, подруга устала ждать и вышла — или же прячется в шкафу, кусая ногти и время от времени бормоча: «О господи!» Жаклин сердито покачала головой. Джин прямо как тряпка половая — угораздило же ее вляпаться в паутину, в центре которой, словно паук-людоед, притаилась Хэтти...
Кстати, кажется, черные пауки все-таки пожирают своих супругов, а не детей?.. Какая разница — метафора все равно сгодится. «Загляни на огонек», — позвал муху паучок. Вот Джин и заглянула и сама вручила Хэтти оружие, чтобы шантажировать себя. Оставалось надеяться, что угроза разоблачения — единственное оружие, которым располагала Хэтти против Джин.
Большинству ее высоколобых коллег наверняка наплевать, но Джин всегда была труслива как заяц.
Жаклин невольно улыбнулась, вспомнив ночь, когда староста их общежития едва не поймала Джин со «Страстным турком», — или то был какой-нибудь другой из шедевров викторианской порнографии, которые они тайком передавали из комнаты в комнату, замаскировав в оберточную бумагу? Чтобы привести Джин в чувство, потребовалось два часа и полбутылки дешевого красного вина, бережно хранимого в книжном шкафу. Сколько у них было общих секретов — долгие сокровенные беседы о Жизни, Мужчинах и Сексе, а еще оргии обжорства и следом — изнурительные диеты...
— Клубничный джем и взбитые сливки! — выкрикнул лектор.
Жаклин встрепенулась, но, дослушав до конца, поморщилась: чертовски банально и ничего сексуального. И вернулась к своим размышлениям.
Надо каким-то образом вырвать Джин из когтей тетушки Хэтти, и незамедлительно. Весь этот любовно-исторический бизнес попахивал гнильцой, во всяком случае та его ветвь, что находилась под чутким руководством Хэтти. К этому выводу подталкивало многое: зловещие намеки Джо-Виктора, неуклюжая попытка Хэтти сторговаться, мольба о помощи мисс Валентайн, странное поведение Лори. Девчонка явно страдает каким-то умственным расстройством, возможно усугубившимся благодаря наркотикам, но при этом, кажется, испытывает некую неосознанную тревогу. Пусть даже Лори толком ничего не знает, обостренная интуиция, свойственная многим душевнобольным, подсказала девочке, что ее идола снедает страх. Да и сама мисс Валентайн явно с небольшим приветом, раз прибегла к столь избитому приему, как царапанье записок в книжке. Допустим, она слышала о сыщицких талантах Жаклин Кирби. Например, от Джин. Любопытно, в заговор вовлечены все лучшие авторы из конюшни Хэтти? И что за роль отведена загадочному человечку по имени Макс Холленстайн?
Жаклин была на седьмом небе. Безусловно, давняя дружба вынуждала ее к действиям, но не последнюю роль играло и негодование. Тетушка Хэтти не только угостила ее жидким чаем, старухе еще хватило наглости предложить взятку ей, Жаклин Кирби! До чего же приятно будет уничтожить эту паучиху! За этой женщиной тянулся зловонный и зловещий шлейф, словно склизкий след змеи... Неплохо, подумала Жаклин, раскрывая блокнот, Можно будет использовать при описании злодея сэра Уилфреда Блэкторна.
2
Сьюзен со стуком закрыла дверь:
— Ты не пошла на церемонию награждения?
— А стоило? — Жаклин даже не подняла глаз от книги.
— И тебе не интересно, кто победил?
— Неособенно.
— Валери Валентайн! — От избытка эмоций Сью пнула ногой кровать. — Во всех трех номинациях. А ты... ты читаешь ее книгу?
— Угу, грешна. Вообще-то я писала свою, но фонтан вдохновения иссяк. Вот и решила немножко подкачать помпу — так сказать, постимулировать.
— Кошмар.
— Отнюдь. — Дочитав главу до конца, Жаклин закрыла «Прощальный лепесток». — Совсем неплохо. Даже хорошо. Даже более чем хорошо. Что касается характеров, стиля, развития сюжета и иных литературных критериев — на две головы выше всех прочих любовных романов, которые мне довелось прочесть. И рядом не лежало. А эта пошлая обложка абсолютно не отражает ни сюжета, ни настроения.
— Знаю, — тихо ответила Сью. — Ведь именно ее книги вдохновили меня на то, чтобы начать писать. Черт! Это так несправедливо! У нее есть все — внешность, талант, слава, богатство...
— Но нет любви, — возразила Жаклин. — Граф Как-его-там явно рекламный трюк, и единственный мужчина в жизни бедняжки Валентайн, похоже, ее стареющий импресарио.
— Значит, ей это самой не надо. — Теперь Сью пнула ножку стула. — Она могла бы заполучить любого. Все по ней с ума сходят.
Тут на Жаклин снизошло озарение.
— Но Виктор вовсе не влюблен в Валентайн, — заметила она.
— Видела бы ты их сегодня, не говорила бы так. — Теперь Сью пнула комод. — Он ни на шаг от нее не отходил, все кланялся как китайский болванчик, ручки целовал да... А Хэтти то и дело отпускала прозрачные намеки насчет истинно королевской любви — мол, Король и Королева любовного романа...
— Ага, вот, значит, свежая идея старушки Хэтти! Видимо, граф не справился с ролью.
Ее предположение ничуть не утешило Сью.
— Ненавижу эту красотку! — прошипела она. — Валентайн, Валентайн... Все ей в руки само идет. Убила бы!
— Не говори так, — осадила ее Жаклин.
Плечи девушки поникли. Она присела на край кровати.
— Я не хотела, просто вырвалось.
— Понимаю. Но больше так никогда не говори. А кого еще наградили?
— Главные награды достались Валентайн — за лучший любовно-исторический роман, за лучший любовный роман на историческом фоне и лучший классический любовно-исторический роман.
