class="p1">– Вы не услышали, что я сказала: видения мучили Вику.
– Поэтому она обратилась к вам.
– Не нужно меня бить, – попросила женщина. – Я пыталась.
И Феликс не стал ей отвечать. Не потому, что ему нечего было сказать – просто не захотел.
– Я не видела явных признаков склонности к суициду, – продолжила Изольда после паузы. – Но не удивлюсь, если выяснится, что Вика покончила с собой. Я объяснила почему.
– Понимаю… – Вербин допил кофе, сваренный в турке, и сваренный очень хорошо, и достал из кармана записную книжку. – Когда Виктория приходила в последний раз?
– Девятого февраля.
– Какой она вам показалась?
– Обычной.
– Как давно Виктория к вам обратилась?
– Незадолго до Нового года.
– Как часто вы встречались?
– Два раза в неделю, понедельник и четверг.
– Вы так хорошо всё помните?
– Перед вашим визитом я просмотрела связанные с Викой материалы.
– Вы хороший профессионал.
– Я вам об этом говорила. – Нарцисс вновь потянулась за сигаретой. – Почему вы предполагаете убийство?
– Я ещё не предполагаю, проводится доследственная проверка.
– Вы совершенно не умеете лгать.
– Многие с вами не согласятся.
– Радуйтесь, что мы не женаты.
Вновь язычок пламени над чёрной зажигалкой. Очень яркий в полумраке. Даже ярче ярко-красных губ. Но быстро исчезнувший.
– Почему Виктория стала искать экстрасенса?
– Ведьму, – тихо поправила Феликса женщина. И вновь щёлкнула зажигалкой, глядя на полицейского через язычок пламени.
– Почему Виктория стала искать ведьму? Почему не пошла к другому врачу? Она так сильно в них разочаровалась?
– Вика пришла ко мне, пребывая в полной уверенности, что на неё наслали проклятие. И поверьте, я не имею к владевшей ею убеждённости никакого отношения: Вика сама поверила в проклятие, поскольку врачи в течение долгого времени не могли ей помочь.
– Виктория кого-то подозревала?
– Не исполнителя… у Вики были основания подозревать, что некоторые… её знакомые могли нанять кого-то… с этой целью.
Нарцисс поняла, что Вербин прохладно относится и к магии, и к тем, кто ею занимается, и тщательно подбирала слова.
– Имена назовёте?
– Я…
– Мы говорим без протокола, – напомнил Феликс.
– Кстати, почему?
– Потому что идёт доследственная проверка, Изольда, я собираю факты, на основании которых следователь будет принимать решение о возбуждении дела.
– То есть у нас дружеская беседа?
– В чём-то.
– В чём-то… – медленно повторила Нарцисс. – А вы забавный.
– В какой-то момент это ощущение может исчезнуть.
– Не сомневаюсь. – Ещё одна пауза. – Я знаю имя только со слов Вики.
– Если вы не лжёте, и Виктория действительно назвала вам имя человека, которого подозревала… скажем так: подозревала в том, что он хочет причинить ей вред любым способом, даже… гм… подобным… то это и есть один из тех фактов, которые меня интересуют. Подтверждённый вашими свидетельскими показаниями. И возможно, аудиозаписями.
– Я записываю только тех клиентов, которые дают разрешение.
– Виктория дала?
– Да.
– Значит, у вас есть подтверждение её слов, Изольда. Назовите имя.
– Вы скоро сами его узнаете, – поколебавшись, ответила Нарцисс. – И снова придёте ко мне.
– К чему такая загадочность?
– В следующий раз у вас будет больше вопросов, чем возникнет сейчас. То есть вы всё равно придёте. – Женщина улыбнулась. – К тому же я хочу посмотреть, сумеете ли вы решить эту элементарную загадку.
Вербин вспомнил назначенное с идеальной точностью время встречи и улыбнулся:
– Это ваши колдовские штучки?
– Вам ещё многое предстоит узнать, – мягко пообещала Нарцисс.
– Скажите, Изольда, вы рассказали Виктории, что помимо всего прочего являетесь дипломированным психиатром?
– Да.
– И как она к этому отнеслась?
– Вика всё поняла правильно.
– Вы проверили её на… – Нарцисс решила, что Вербин сбился, но ошиблась: Феликс не сбился, а просто смотрел ей в глаза, чуть улыбаясь, и держал паузу. Выказывая своё отношение. – На порчу?
– На проклятие, – спокойно поправила Феликса ведьма. – Конечно, проверила, но следов проклятия не нашла. Хотя, повторюсь, у Вики были все основания предполагать его наличие.
– Но имя недоброжелателя вы мне не назовёте.
– Неужели вам неинтересно самому его узнать?
– А если я скажу, что неинтересно?
– Вы солжёте, Феликс, потому что вам до сих пор интересно то, чем вы занимаетесь.
Отнекиваться Вербин не стал. Он умел «читать» людей и спокойно относился к тому, что кто-то мог «прочесть» его. А Нарцисс, очевидно, умела.
– Вы сказали, что являетесь специалистом по смерти.
– Совершенно верно.
– Что вы имели в виду?
– Только то, что сказала, Феликс, не более.
– Помогаете своим пациентам справиться со страхом смерти?
– Люди занимаются этим на протяжении всей истории. – Нарцисс помолчала. – Не хотите оспорить?
– Нет.
– Спасибо.
– Это аксиома.
– Да, это аксиома, – согласилась Нарцисс. – И аксиома жёсткая, поскольку далеко не все из нас, подобно буддистам, верят, что умереть – это примерно то же, что переодеться и вернуться к гостям.
– Вполне возможно, что буддистам тоже страшно перед смертью.
– Почему им должно быть страшно?
– Думаете, все хотят сюда вернуться?
Некоторое время Нарцисс обдумывала слова Вербина, после чего покачала головой:
– Ваши слова некорректны.
– Как и ваш пример.
– Я всего лишь предположила. И говорила об истинно верующих.
– А я всего лишь предположил, что неизвестность способна напугать даже истинно верующих.
– Они считают, что им всё известно.
– Даже стоя на краю?
И вновь – пауза. Ведьма не ожидала такого развития разговора и сейчас решала, продолжать ли двигаться в этом русле или сменить тему.
– Вы рассматриваете смерть, как нечто непознанное?
– Чьи мемуары посоветуете?
– Какие мемуары? – не поняла Нарцисс.
– Того, кто вернулся и абсолютно точно знает, что нас ждёт на той стороне.
– Вы доверяете мемуарам?
– Нет, – рассмеялся Феликс. – Но абсолютно точно знаю, что неизвестность страшит.
– Хорошо, – после паузы, произнесла Нарцисс. – Я соглашусь с тем, что боятся все.
– Да, – кивнул Вербин.
– И вы боитесь?
– Я стараюсь не думать о смерти.
– Вы лжёте, – грустно сказала женщина. – В последнее время вы часто о ней думаете.
– В последнее время реже, – вздохнув, уточнил Феликс. – И не о своей смерти.
– А о том, что она несправедлива?
Она действительно была хороша в своём деле. На удивление хороша. Возможно, выбери Нарцисс не «семейный бизнес», а науку – стала бы звездой современной психиатрии, но Изольда отправилась по другому пути и, судя по всему, на нём у неё отлично получалось.
– Смерть всегда несправедлива, – очень тихо отозвался Вербин. – Это вторая аксиома.
– Что вам пришлось сделать?
– Принять.
– Было трудно?
– Невероятно.
– Как вы справились?
– Мне помогли.
– Вам повезло.
– Наверное.
Феликс вспомнил себя, стоящим в священных водах Байкала. В разных водах с Криденс. Совсем рядом, но безумно далеко. Надолго далеко. Вспомнил, а через мгновение понял, что бессознательно повторяет жест Изольды – скользит по подлокотнику кресла ладонью. Немного нервно. Сам того не замечая.
