с каждой секундой становилось всё сложнее. А потом мир на мгновение погас, и я очнулся только, когда мои сухие, обветренные губы терзали сочные и такие желанные девичьи, а из груди вырывалось потустороннее рычание.
От госпожи себя пришлось почти отрывать. Что, между прочим, было не так-то просто сделать. Вот оторвался я только губами, а сам, видимо, потерял и те песчинки разума, что оставались после пробуждения, потому что каким-то образом умудрился усадить эльфийку на свои колени, лицом к себе, и уткнулся в её шею носом, дыша ошеломленной девушкой.
— Мишель, чего это с ним? — раздался неподалеку скрипучий шепот, и руки непроизвольно сжались на талии моей леди сильнее. Она моя. Нужно убить чужака, претендующего на внимание моей… Кого?
— Как будто сам не видишь. Помолчи лучше, не зли мне демона. — прошипела куда-то в сторону леди Марэль, которую почему-то назвали Мишель. Хотя какая разница, как её звать. Моя душа может называть себя как угодно. Особенно, когда её тонкие пальчики вплетаются в мои волосы и начинают мягко поглаживать кожу головы, а сама душа что-то тихо шепчет, целуя в висок.
Марэль (Мишель)
Убиться мне об стену! Подарки от Любви меня пугают. У меня тут ещё девятнадцать пропитывающихся Тьмой демонов спят. Они что, тоже мои истинные? А клеймить полезут толпой? О, Великая, они же поубивают друг друга прежде, чем до меня доберутся. И чего я, дура, решила сразу всех в кокон отправлять? Хотя, знамо чего, двадцать необученных магов Смерти в бою лучше, чем один обученный.
Решения проблемы и в мыслях не было. Тем более они все разбегаются от пышущего жаром и силой, находившегося в нескольких миллиметрах от меня, демона. Клеймо на губах постепенно начинало действовать, и в организме просыпалось либидо. И если тело ещё не знало, что такое возбуждение и тем паче оргазм, то моё воображение хорошо стимулировало мозг на ответные реакции организма. Возбуждение нарастало, и от более решительных и приятных действий останавливала девственность тела и необузданность проснувшегося демона, который до конца не осознавал, что вообще происходило, и почему его так штырит на госпожу.
Но, кажется, это волновало только меня, потому что Гриф поднялся с дивана, не выпуская меня со своих рук, и понёс в только ему известном направлении. Но что-то мне подсказывало, что все пути наши ведут в спальню, и демон сейчас может выбрать первую попавшуюся на пути. Гриф всё больше уступал ипостаси, и только благодаря нашей связи этот переход для него был безболезненным. Даже подумать боюсь, что будет с остальными. Витые рога, отливающие золотом, бронзовая кожа, ставшая плотнее, и сама фигура раздалась в высь и ширь. На секунду подумалось, что я вешу на двигающейся горе, а не мужчине. О том, как может проходить первый раз, я не думала и где-то даже с наивностью надеялась, что всё обойдется и Гриф вот-вот придет в себя.
Горячие губы обожгли поцелуем шею, и пришлось подальше убирать несбыточные мечты. Как говорил какой-то государь из моего мира: «Если я не могу остановить шествие, я его возглавлю». Демона от завершения ритуала привязки пары я не остановлю (если, конечно, не хочу его убить), а значит, возьму всё в свои руки. Надеюсь, не напортачу, всё же без мужчины в жизни прожила больше трех столетий.
За моей спиной громыхнуло — это Гриф снес с ноги дверь в какую-то спальню. Дверь висела на одной петле, буквально цепляясь за неё, как умирающий за надежду на спасение. Пришлось повесить в проеме щит, чтобы, если что, не светить телесами перед остальными, ведь и монахиня понимала, к чему дело идет.
Демон не тратил время на раздевание. Нет, он, конечно, попытался сначала ухватить отросшими когтями крючки, да ничего из этого не вышло, и, не долго думая, просто вспорол ткань. Свою одежду демон и вовсе сорвал, как танцор эро-танцев, клуб с которыми я посещала в стране нагов.
Тренированное, со множественными шрамами тело возвышалось надо мной, лежащей на кровати, горой, а половой орган между ног можно было смело называть её утёсом. Обежала глазами спальню в поисках запасного выхода, на худой конец укрытия, в котором он этим дрыном до меня не дотянется.
— МОЯ! — с довольным грудным рыком эта мускулистая ласточка полетела на меня.
— Ага, твоя, твоя. — нервно хохотнула и, честное слово, чисто на рефлексах, откатилась в сторону. Нет, ну серьёзно, тело само срабатывает, когда мозг кидает картинку расплющенного тела.
Лицо демона на секунду сделалось обиженным, но в следующий момент он, видимо, подумал, что так пара решила поиграть, и на меня открыли охоту. Мать моя Смертушка, где тот тихий и краснеющий мальчик?! Демон проснулся и думает что? Что у нас тут патриархат и женщину нужно словить, шарахнуть по башке и в койку, делать демонят?! Благо хоть кровать большая, есть где развернуться букашке в моём лице, чтобы с прыжка не лишили девственности.
Но меня всё равно поймали. Уложили на живот, приложили по попе, чтобы, видимо, горела огнем, подсвечивая направления пути, и прихватили за холку острыми зубами.
— Моя. — почти мурлыкнул демон, оставляя быстрые поцелуи на шее и поднимаясь выше, к самому ушку.
И стоило его губам коснуться их кончика, тело не то что вздрогнуло от приятных ощущений, его буквально выгнуло, а изо рта вырвался гортанный стон. Да, это не то же самое, когда тебя за ухо таскают в наказание. Кто же знал, что эту разницу придётся узнать так скоро. Чего эта за хрень такая эльфийская?
Поняв, что пара капитулирует, демон усилил наступление, играясь с моими ушами так, что подобное стыдно и в любовные пособия записывать. Но главного он всё же добился, паразит рогатый! Возбуждение, которое лишь начинало просыпаться после клейма демона, не только возросло, но и усилилось многократно. А большего просило уже не только тело, но и мозг, решив, что прибить будущего мужа можно и потом.
Всё же как порой удивителен бывает наш организм. Мужчина, никогда не знавший женщину, и демон, что в принципе тоже не распивал с ними даже чая, как-то соединились в одном теле и, полагаясь на животную похоть и инстинкт размножения, решили уложить меня в более удобную позу. И если я думала, что меня перевернут на спину, то ошибалась. Вытянув мои руки вперед, делая таким образом упор на ладони, демон согнул мои ноги в коленях так, что ступни смотрели вверх. Сам же расположился сверху, раздвинув ноги так, чтобы мои оказались между его, и оперся на ладони
