лежал на тёплой сухой траве, вдыхал её терпкие запахи и наслаждался кукольной, будто на обложке доброй детской книжки, красотой патриархального городка.
Вдруг всё изменилось. Словно тень гигантской птицы легла на город. Потемнело, поблёкли краски, изо рва потянуло сыростью. Ветерок зашевелил траву. Это маленькая тучка далеко-далеко, над Синими горами, прикрыла восходящее солнце. В городке залаяли собаки. Через минуту-другую тучка упорхнула по своим делам, и пейзаж вновь заблистал яркими красками.
Ждать путнику пришлось недолго. Куранты на ратуше пробили шесть раз, и в ту же минуту лязгнули цепи подъёмного моста: заработала лебёдка. Заскрипели и отворились тяжёлые дубовые ворота. Повозки потянулись через мост. Путник взвалил на плечо тяжёлый чехол и двинулся за ними.
За воротами стоял закованный в латы стражник в блестящем островерхом шлеме. Ещё трое опирались на копья поодаль. Мельком взглянув на вошедшего, страж ворот стянул железные перчатки, сунул их под мышку и достал откуда-то из-под лат планшет.
– Назовите, пожалуйста, ваше имя, – произнёс он казённым тоном.
– Меня зовут Ланцелот, – с достоинством отвечал путник.
* * *
– Лан-це-лот, – зашевелил губами стражник, тыча пальцем в сенсорный экран. Громкое имя не произвело на него впечатления. Не отрывая глаз от планшета, он продолжал столь же невыразимо скучным глухим голосом: – Возраст?
– Тридцать лет.
– Род занятий?
– Рыцарь.
– По чьему приглашению вы прибыли в город?
– Ни по чьему. Я у вас впервые, и у меня пока нет здесь знакомых.
– Цель вашего прибытия?
– Я здесь по служебным делам. Считайте, что в командировке.
Стражник впервые оторвал взгляд от экрана, взглянул на Ланцелота с интересом и задал вопрос не из списка:
– Где же вы будете жить?
– Ну есть же у вас какие-нибудь гостиницы…
– Есть один постоялый двор… К нам редко приезжают чужие. Тем более в командировку. – Он ещё раз оглядел рыцаря с ног до головы. – Что это у вас в чехле?
– Меч. – Ланцелот приоткрыл чехол и показал стражу отделанную рубинами рукоять.
– Вход в город с оружием запрещён. – Голос стражника вновь приобрёл казённую сухость. – Придётся сдать на хранение.
– Видите ли, это не совсем оружие. Точнее, это не только оружие. Это моё орудие производства. Я им работаю.
– Как так? Это же меч! Не землю же вы им копаете?
– Нет, не землю, конечно. Дело в том, что я – истребитель драконов. Приехал к вам, чтобы убить дракона. Понимаете?
– Что?! Убить дракона?! – Бедняга так вспотел от изумления, что невольно снял с головы шлем и утёр лоб. Его товарищи придвинулись поближе. – Что вы говорите?! Убить дракона? Но это же невозможно!
– Почему же невозможно?
– Невозможно, потому что невозможно! Это каждому школьнику известно. Да и зачем? – Стражник враз потерял служебную важность и выглядел растерянным.
– Как так «зачем»? – Тут уже и сам Ланцелот начал терять терпение. – Вас же угнетает дракон! Об этом все говорят. Вы платите ему огромную дань. Он терроризирует город, жжёт посевы, жрёт девиц, ваших дочерей! Неужели вы не хотите от него избавиться?
– Так-то оно так… Но убить дракона?! Это неслыханно! Невообразимо!
– Слушайте, я – Ланцелот. Из древнего рыцарского рода. Мой предок был рыцарем Круглого стола, вы должны были о нём слышать. Спокон веку мужчины нашего рода убивали драконов, избавляли от них людей. Я тоже овладел этим искусством. И готов испытать себя в деле. Много веков о драконах ничего не было слышно. И тут такой шанс! Я шёл к вам пешком много дней. А вы меня пускать не хотите!
Стражник сел на землю и почесал затылок.
– Тут дело политическое, – наконец рассудил он. – Не моего ума. Вам надо к бургомистру, пусть он решает… Эй, Берхард, – кликнул он одного из своих товарищей, – отведи-ка господина в магистрат.
* * *
На улицах городка было оживлённо, несмотря на ранний час. Мастеровые, с заспанными лицами, в бострогах и кожаных картузах, спешили в цеха. Их жёны, с расшитыми чепцами на головах, торопились на рынок за свежей рыбой. Служанки несли к завтраку свежевыпеченный хлеб. Чопорная воспитательница в чёрном роброне на фижмах вела на прогулку десяток детей. Ослик волок, спотыкаясь, вверх по извилистой и узкой улочке воз капусты. Прачки тащили заказчикам корзины выстиранного белья. На фронтоне храма засветился большой экран: шла трансляция утренней мессы. Под экраном, на ступеньках собора, сидел священник в чёрной сутане и шапочке пилеолус и говорил по телефону. Рядом с ним на брусчатой мостовой мальчишки, присев на корточки, играли в бабки. Жизнь города шла своим чередом.
Ланцелот и его сопровождающий поднялись по крутой улице на вершину холма и оказались на ратушной площади. Её украшала скульптурная композиция из белого мрамора. Три окаменевшие девицы с неестественно тонкими талиями и распущенными волосами сидели на земле спиной к спине, поджав колени и обратив лица к небу. Их столь же неестественно длинные руки были воздеты кверху, словно молили небеса о помощи. Ланцелот вгляделся в их лица и остановился, поражённый. Скульптору удалось передать сложную гамму чувств: смесь мольбы и надежды с отчаянием и обречённостью. Эти лица в сочетании с намеренно вытянутыми формами фигур придавали всей композиции зловещий смысл: она выражала горе и безысходность перед лицом беспощадного рока.
– Что это? – только и смог вымолвить Ланцелот.
Берхард снял с головы шлем и выпрямился:
– Это памятник юным девам, павшим от лап дракона. Сам господин бургомистр поставил его здесь за свой счёт. – Стражник утёр вспотевший лоб и продолжил: – Проклятый дракон каждый год в день своего рождения, будь он неладен, забирает из города одну невинную пятнадцатилетнюю девицу. Три года назад эта тварь поселилась здесь, и уже три девы стали его жертвами. Вот они: Брунхильда, это та, что справа… Она была первая. За ней – Агнетта, а та, слева, – Эльфрида…
– Что же он, этот дракон, с ними делает?
– Бог его знает. Разное тут поговаривают. Одни говорят, что он их жрёт. Мол, праздничный ужин себе устраивает. Или пьёт невинную кровь. А другие думают, что насилует до смерти. Лучше об этом и не думать, свихнёшься. Во всяком случае, ни одна обратно не вернулась.
– Да-а, дела… И вы это терпите?
– А что поделаешь? Эта тварь всесильна. Что хочет, то и творит… Сегодня в городе чёрный день. У дракона опять день рождения. Значит, ещё одну девицу заберёт. Видите, господин Ланцелот, на постаменте… свободное место оставлено. Скоро там появится новая фигура.
– Вижу, ваш бургомистр всё предусмотрел. Однако пойдёмте, время не терпит.
* * *
Бургомистр оказался человеком немолодым, лысоватым, полноватым, суетливым и как две капли воды похожим на артиста Евгения Леонова. Да
