class="p1">В отделе кадров:
— Ваша фамилия?
— Рабинович.
— Нет, не возьмем.
— Да я же русский!
— Тем более. С такой фамилией мы лучше еврея возьмем.
■
Судья спрашивает:
— Свидетель Зильберман, знаете ли вы, что вас ожидает за дачу ложных показаний?
— Да, мне обещали «Волгу».
■
Российские евреи делятся на четыре категории:
1. Уездные евреи (которые уезжают).
2. Потомственные евреи (которые уедут потом).
3. России верные жиды (которые остаются).
4. Дважды Евреи Советского Союза (которые уехали и вернулись).
■
Еврей умер от инсульта в кафе во время преферанса с приятелями. Один из них берется известить об этом вдову, но как можно тактичнее. Стучит в дверь, жена открывает.
— Добрый вечер! Я только что из кафе.
— Муж мой небось тоже там?
— Там.
— Небось в карты дуется?
— Абсолютно верно.
— Небось снова проигрывает?
— Да, проигрывает.
— Чтоб его кондрашка хватила!
— Уже!..
■
Известный карточный шулер Гольдберг предстал перед Богом.
— Чего ты хочешь? — спрашивает Господь.
— Хочу в рай.
— Абсолютно исключено. Шулерам в раю нет места.
— Но я отныне обещаю играть честно. Не веришь — можем хоть сейчас перекинуться.
— А на что?
— Если выиграю — попаду в рай, проиграю — в ад.
— Ладно, — соглашается Бог. — Я раздаю карты.
— Хорошо, — говорит Гольдберг. — Но только попрошу без чудес!
■
Абрамович вызывает междугородную.
— Алло! Соедините меня с Бобруйском.
— Только после часа ночи.
— А с Нью-Йорком можно?
— Можно. Соединяю.
— Алло! Это Нью-Йорк? Соедините меня, пожалуйста, с Бобруйском.
— О'кей. Соединяю.
■
Судят Беню — короля карманников.
— Подсудимый, расскажите суду, как вы незаметно сняли с потерпевшего часы вместе с цепочкой?
— Высокий суд! За такую лекцию я получаю десять долларов в час.
■
Цирк. Ведущий:
— Аттракцион — народная потеха «Борьба с евреем». Участвует вся труппа!
■
— Иосиф, ты знаешь, что я прочла в журнале «Здоровье»?
— Нет, а что?
— Оказывается, то, что мы с тобой тридцать лет принимали за оргазм, было всего лишь приступом бронхиальной астмы!
■
— Лучше поздно, чем никогда! — сказал старый еврей, положив голову на рельсы и глядя вслед уходящему поезду.
■
Старшина:
— Рядовой Рабинович, приказываю выкопать яму глубиной два метра.
— Слушаюсь, товарищ старшина. Только дайте мне лопату с моторчиком.
— Где ты видел лопату с моторчиком?
— А где вы видели Рабиновича с лопатой?
■
— Рабинович, скажите: вы член партии?
— Нет, я ее мозг.
■
Тетя Соня спрашивает гостя:
— Сколько ложечек сахара вы кладете в чай?
— Дома — одну, в гостях — две.
— Дорогой мой, чувствуйте себя как дома.
■
Отец говорит сыну:
— Мне кажется, что ты встречаешься с Сарой.
— Да, а ты против?
— Да нет. В твои годы я тоже с ней встречался.
■
— Композитор Кальман родился в бедной еврейской семье. Когда он подрос, ему купили рояль «Беккер» и наняли учителя музыки.
— Позвольте, но вы сказали — в бедной семье.
— Я сказал — в еврейской.
■
— Рабинович, что-то я тебя давно не видел.
— Дело в том, что у моей сестры Сары сломался замок в ванной, и я его исправил, а потом покупался, а Сара в замочную скважину подсмотрела и своей подруге Циле сказала: «Ой, у нашего Абрама яйца, как бриллианты». Циля уже это сказала своей подруге Риве, но перепутала и сказала: «Знаешь, у брата Сары бриллианты, как яйца». Об этом узнало ОБХСС, и меня посадили. Пока следствие вели знатоки, прошел год.
■
Генерал наблюдает за шеренгой солдат. Видит, что маленький очкарик с большими ушами все время отстает от строя. Генерал подзывает его к себе:
— Фамилия?
— Рядовой Рабинович!
— Что же вы, Рабинович, от строя отстаете? И вообще, что у вас за вид: ремень велик, сапоги болтаются, гимнастерка не по росту. Посмотрите на себя, на кого вы похожи?
— Как на кого? На тетю Цилю!
■
В старое время полк стоит в маленьком городке. Ординарец докладывает генералу:
— Ваше превосходительство! Утром на базаре Шлема говорил, что сегодня в шесть вечера наш полк выступает в поход.
Генерал говорит:
— Глупости! Откуда этот Шлема может знать то, что неизвестно даже мне?
Но в полшестого поступает приказ: ровно в шесть сняться с места. Генерал кричит ординарцу:
— Быстро беги на базар, уточни у Шлемы, куда и на сколько нас отправляют.
■
Муж приносит рождественский подарок. Жена разворачивает сверток, а там клетка с попугаем. Попугай сразу встрепенулся и как закричит: «Ж-жиды пархатые! Ж-жиды пар-р-рхатые!»
— Моня, что ты принес?
— Сара, милая, прости! Никак не мог предположить, что с таким-то носом — и тоже антисемит!...
■
В кабинете следователя идет допрос:
— Рабинович, мы знаем, что у вас дача.
— А что в этом плохого?
— Но у вас и машина есть.
— Ну и что?
— А пятикомнатная шикарно обставленная квартира?
— Разве это плохо?
— Но у вас оклад всего сто двадцать рублей!
— Так разве это хорошо?
■
Еврейская пара на сельскохозяйственной выставке. В павильоне птицеводства экскурсовод говорит:
— Перед вами знаменитый индийский петух. Он в течение одного дня может двести раз покрыть курицу.
— А?! — смотрит жена на мужа.
Экскурсовод продолжает:
— Но при этом курица каждый раз должна быть другая.
Муж смотрит на жену:
- А-а?!
Раньше у артистов были концертные ставки. Начинающая Пугачева — 5 руб., средний Тютькин — 10 руб., знаменитый Арутюн Акопян — 15 руб. 50 коп. Разница небольшая, так что все зависело от количества выступлений. Вот почему артисты так любили праздники. В праздничную кампанию бывало по 3-4 концерта в день, а у кого-то число выступлений доходило до 8-10. Такая работа называлась «чес», от слова «чесать».
Представляете, как ждали праздника «60 лет Советской власти», к которому готовилась вся страна? Концерты заделывались во всех ДК, клубах, НИИ, на заводах и фабриках, в райкомах, горкомах, ЖЭКах, в помещениях и на открытом воздухе.
В «Мосэстраде» заранее вывешивались «простыни » — огромные листы, на которых стояли фамилии артистов, а напротив фамилии — где и когда у них концерты.
Один акробат, Изя его звали, несколько раз просмотрел все
