Мне хотелось стукнуть себя по лбу за это недоразумение. Надо больше практиковаться, чтобы не влипать в чужих мужчин. Ладно…Надо собраться! Скоро все начнется.
С трудом я отошла от него еще на метр, и осмотрелась. Зал суда был похож на театр: ложи, обитые красным бархатом, удобные кресла с подлокотниками, сияющими патиной, невероятной красоты хрустальная люстра, что в четыре яруса блистала своим изяществом, и, конечно же, сцена, пока закрытая занавесом.
Седовласые вампиры неспеша занимали свои места, перешептывались, прикрывая рты бюллетенями, и сурово поглядывали в то место, где должен был появиться обвиняемый.
Внезапная головная боль лишила чувств. Меня будто ударили чем-то тяжелым по затылку, звуки стали затихать, в глазах потускнело…
Надо чаще трени…рова-а-а…
Очнулась я в своей ванне, по самые уши погруженная в прохладную воду. От пены не осталось и следа, вот почему вода так быстро остыла! Или это я несколько часов проспала…
Открыв кран с горячей водой, я потянулась за мочалкой, и краем глаза заметила движение у стены. Рефлекторно я повернула голову, и…
— Привет!
Мак, как ни в чем ни бывало, лежал на кушетке, забросив ногу на ногу, и держа на вытянутой руке гроздь винограда, ловил губами ягоды и с удовольствием их съедал.
Засуетившись в скользкой ванне, я расползлась по дну, ощущая себя беспомощной коровой на льду, и ушла под воду с головой, но тут же была спасена.
Мак держал меня за шею, не давая больше уйти под воду, а я хватала воздух ртом, пытаясь сообразить, что вообще здесь происходит.
— Ты что тут делаешь? — я возмущенно выплюнула воду и попыталась убрать его руку, но снова пошла ко дну, и снова была поймана и вытащена на поверхность.
— Заметь, не я первый начал! — мило улыбнулся Макэйо.
Чего это он такой милый? Смотрит так…будто ему весело, улыбается…
— В каком смысле?
— Не я лапаю тебя за грудь! — с веселым укором он смотрел мне в глаза.
Кстати, не опуская взгляд ниже.
Вспомнив о том, что я абсолютно голая, не прикрытая даже пеной, лежу перед мужчиной, который стойко держится и даже не пытается перевести свой взгляд ниже, я прикрыла грудь руками, и подтянула ноги.
— О чем ты?
— Ты ворвалась в меня, облапала…
— Облапала?
— Ага. Не спорю, мне было приятно, но знаешь, предупреждай в следующий раз, ок?
Понял значит…
— Извини, я немного перестаралась…
— Да ладно! Мне даже понравилось! — засмеялся он.
Господи! Позор какой! Я же действительно его трогала…И он, какой ужас, это почувствовал!
— Ты не мог бы…дать мне полотенце?
Наши взгляды зацепились, и несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза. Мне было одновременно и смешно, и неловко, и еще…почему-то спокойно.
— Да, конечно. Я могу тебя отпустить? Ты не утонешь?
Я кивнула, покрепче взявшись за бортики ванной. И только Мак убрал свою руку с моего затылка, как мне стало холодно и одиноко.
Макэйо взял верхнее полотенце из стопки, лежащей на столике, протянул его мне и отвернулся, не собираясь уходить.
— А…ты не мог бы выйти?
— Эй, я не смотрю! — повернутый ко мне спиной, он прикрыл глаза рукой, — хочешь фокус покажу?
Здоровенный мужик, одетый в бежевые джинсы, обтягивающие упругий зад, в майке-алкоголичке, которая ни черта не прикрывала его потрясающе красивые мускулистые руки, перетянутые жилами и венами, стоял посреди моей ванной и предлагал показать фокус…Это шутка такая, да?
— Ну давай… — усмехнулась я, разворачивая полотенце.
Неожиданно пространство вокруг меня задрожало, и вода в ванне разделилась на миллиарды капель, которые теперь больше походили на жемчужины. Точно такие же искрящиеся бусинки, скатывающиеся по моему телу, внезапно устремились вверх, и закружились вокруг меня, складываясь в витиеватые узоры.
— Мак! Как ты это делаешь! — переполняемая восхищением, я дышала через раз. Никогда в жизни я не видела такого чуда!
— Посмотри на свое отражение!
Я тотчас взглянула в зеркало, стоящее в дальнем углу ванной комнаты и замерла от восторга. Я стояла в окружении водяных капель, танцующих вокруг меня свой чудесный танец. Преломляя свет, они как маленькие радуги спиралью окутывали мое тело, а затем рассыпались вниз тысячами искр, но на их место прибывали новые, которые складывались в снежинки и цветы…
— Вот так мне больше нравится! — Мак указал пальцем на мое отражение в зеркале, и тут я поняла, что он смотрит.
Смотрит на меня! Голую! И в добавок ко всему со мной же обсуждает, что ему больше нравится!
— Макэйо! — выкрикнула я, но получилось как-то задорно.
Чертов фокусник!
Я вылезла из ванны, и со всего маха треснула его полотенцем по спине.
— За что? Красиво же! — он смешно закрылся от меня, явно подыгрывая мне, потому что малявка с тряпкой в руках не представляла для него никакой угрозы.
Я же, пытаясь сдержать улыбку, которая нарисовалась на моем лице непонятным образом, выбежала из ванной.
Что со мной происходит?
Глава 20
Мак выскользнул из моей ванной, кинув напоследок взгляд нашкодившего щенка. Такой жалостливый и милый, что…
Милый? Господи! О чем я думаю!
Я промокнула полотенцем оставшиеся капельки воды с ног, набросила халат, встала у зеркала, чтобы расчесать волосы и удивилась счастью, которым светилась.
Несколько секунд я рассматривала свое изменившееся лицо, улыбку, от которой немного побаливали скулы, блестящие глаза, подбородок, поднятый кверху…
Надо же, а я и забыла, какой могу быть…
Но чем дольше времени после встречи с Макэйо проходило, тем быстрее мое упадническое настроение возвращалось, уголки губ опускались, глаза тускнели, пока я, наконец, не сникла окончательно.
— Помните ту пару, что на приветственном вечере танцевала рядом с вами? Госпожа Леман до сих пор выказывает супругу свое недовольство тем, что он не сводил с ваз глаз весь вечер. А сам старик и до того был слегка слеповат, а теперь еще и косоглазие заимел! Это же надо было умудриться одним глазом смотреть на жену, вторым — на вас! — Шико рассмеялся, наблюдая за моей реакцией, но так и не дождавшись улыбки, решил закончить с дворцовыми сплетнями.
Мне и самой была противна моя депрессия. Я была знакома с несколькими «несмеянами» и помнила, как их печаль угнетает, даже раздражает окружающих. Мне честно не хотелось страдать, но ничего с собой поделать я не могла. Слишком уж много было внутри меня пустоты.
