плохо, когда Змей Горыныч обнаружит вторжение. Рядом с девушкой остановился Кощей, рассматривая прибрежную местность.
— А дядя Гога как всегда на позитиве, — он улыбнулся, стараясь разрядить обстановку. — Само гостеприимство.
Ария шутку не оценила, продолжив свой анализ уже устно.
— Если мы пойдем напрямик, он может просто поджечь реку и нас вместе с ней. Если попробуем портал, можем напороться на один из капканов. Ни один из вариантов развития событий меня не прельщает. Есть идеи? — она повернулась к своему компаньону.
Он смотрел вдаль, оценивая ситуацию.
"Любое развитие может привести к тому, что она пострадает. Значит нужно заставить его выйти и осознать кто пришёл к нему на порог. Он наклонился в поисках самого большого камня и найдя желаемое с силой закинул его в металлическую дверь. Громкий удар не произвёл должного эффекта, и парень потянулся за следующим, но Ария перехватила его руку.
— И что ты думаешь, ты делаешь? Мы должны были незаметно попасть к нему, а не дать ему еще одну вескую причину убить нас! — в гневе вспылила она.
Кости улыбнулся, кладя руку ей на запястье.
— Это я так здороваюсь, красотка! — и он запульнул еще один снаряд в свою цель, подмигнув Арии.
— Прикалываешься⁈ — в неверии воскликнула она.
Но её дальнейшие возмущения прервал вид меняющегося облика её лучшего друга. Кожа словно таяла, открывая ярко-красные слои мышц с белоснежными проблесками костей. На месте белокуро-золотых локонов прорезались острые шипы, формируя белую корону. Постепенно очертания мышц таяли вслед за кожей, и на первый план проступали кости. Сколько бы раз она не видела его преображение, каждый раз это выбивало её из колеи. Кости открыл глаза и посмотрел на подругу. Золотисто — охровые глаза на дне бездонных пустых глазниц гипнотизировали больше чем обычно, не давая отвернуться. Кощей улыбнулся, и Ария невольно протянула руку, касаясь его лица подушечками пальцев. Острые скулы были холодными на ощупь, словно он уже не был живым. Костя взял её за руку и прикоснулся тем, что раньше было губами к тыльной поверхности, придавая уверенности.
— А теперь давай представимся как подобает, моя королева!
Подняв их переплетенные руки, он глубоко вздохнул, от чего, казалось, все звуки мгновенно испарились. Те редкие живые существа, которые по ошибке или не знанию забрели в этот угол в тот момент, в мгновение ока пали замертво. Краски всех окружающих растений начали быстро тускнеть. Яга сосредоточилась на изменении состояния горной породы. Вся поверхность распалась на части, и каждый кусочек словно пытался вывернуться наизнанку под воздействием её сил. Не зря в Нави представителей их семей называли правящими кланами. Их силы здесь были почти безграничными, а когда они применяли их совместно, дополняя друг друга, никто не мог им противостоять.
В следующее мгновение земля содрогнулась, и металлическая дверь с противным лязгом отлетела в сторону.
— Кто смеет таким наглым образом тревожить меня? — существо с красной чешуйчатой кожей и змеиными глазами, отдаленно напоминавшее человека, появилось на пороге. Его черные прямые волосы свисали до плеч. Позади виднелись очертания кожистых красных крыльев с шипами по краям. Поверх голого тела была небрежно наброшена черная кожаная жилетка, черные кожаные штаны плотно облегали. Кончики пальцев плавно переходили в острые черные когти. Несмотря на распространенный стереотип голова у него была одна. Все же идеи о его мнимой трехглавости пошли от его явной проблемы с психикой. Змей был известен своим диссоциативным расстройством личности, которое отражалось на его поведении. Он мог предстать перед вами либо личностью защитника, агрессивного мужчины средних лет с горячим характером, готовым спалить вас при первых признаках неповиновения или просто по приколу, либо личностью хранителем в виде взрослой рассудительной женщины, которая в основном и правила балом в этом теле. Третью личность встречали крайне редко и только избранные. Она являлась основополагающим ядром, выраженным в виде великовозрастного старика, который, казалось, видел еще сотворение самого мира. Сейчас перед ними был агрессор и ожидать от него можно было чего угодно.
Черными как смоль глазами с щелевидными красными зрачками он огляделся вокруг, осознавая, как поблекла картинка окружающего мира. Внутренности скалы были разворочены и вывернуты наружу. Его гнев нарастал с каждой секундой, вследствие чего у него из рта повалил дым. Он злобно уставился на виновников этих перемен впиваясь когтями в ладони.
— Как вы посмели вторгнуться сюда? — закричал он, и языки пламени полыхнули во все стороны.
От неожиданности Ария вздрогнула, но Кости, крепко держа за руку, встал перед ней.
— К твоему дому снизошли Кощей и Яга, или ты этого не видишь? Прояви должное уважение! — грозно заявил парень.
С этими словами он поднял руку, попутно сжимая её в кулак и втягивая в себя еще больше жизненных сил. Цветы вокруг потускнели сильнее, окрашивая всё в почти серые тона.
Горыныч зарычал, опаляя всё вокруг вплоть до реки, которая вспыхнула синим пламенем от небольшой долетевшей до неё искры.
— Я Кощеев Константин Афанасьевич, сын Кощеева Афанасия Бранимировича, Кощей в четырнадцатом поколении. И ты смеешь не повиноваться мне? Хочешь навлечь на себя гнев моей семьи?
Костя неподвижно стоял, с высока глядя на противника. Полыхающая вода разделяла их, служа естественным барьером. Несмотря на затруднительную ситуацию Змей не выглядел тревожным, напротив, он, казалось, только раззадорился. Чувствуя неладное, Ария шагнула вперед из-за спины друга, решив испробовать иную стратегию.
— Меня зовут Ария Ягина. Я дочь Ягиной Аксиньи и Яга в четырнадцатом колене. Моя семья всегда была близка тебе, древний Змей. Моя бабушка Василиса в народе нареченная Премудрой часто отзывалась о тебе как о верном друге. Неужели она ошиблась на твой счет, великий Горный Хранитель?
Выражение лица Горыныча на секунду застыло, глаза остекленели, он замер, словно время остановилось. Затем его образ начал меняться. Черты лица расслабились, гнев сменился смирением, спина ссутулилась, наклоняясь сильнее на один бок, руки согнулись, укладываясь одна на другую, ноги подогнулись под тяжестью пережитых лет. Глаза снова задвигались, но взгляд уже был другим. Новоявленный смотрел на них спокойно и изучающе. Старик впервые за долгие годы беспробудного сна вышел на свет. После легкого движения рукой перед ним материализовалсь трость, опершись на которую он медленно, перекачиваясь с одной ноги на другую побрел к реке. Один раз стукнув деревянную тростью о землю, он потушил реку, и огонь пропал так же быстро, как и гнев прежде. Пар, еще исходивший с водной глади, понемногу испарялся.
Старик, стоя на другом берегу, заинтересовано разглядывал гостей.
— Василиса говоришь? — его голос был старым и скрипучим, как ссохшееся от времени дерево. — Помню
