Внезапно Морияма оглянулся и спросил Танаку:
— Где Сакай?
— Он остался в лаборатории.
Морияма взялся за микрофон громкой связи:
— Сакай, если в ближайшие пять минут вы сможете починить передатчик, свяжитесь с Куру и скажите им, чтобы они немедленно сбивали свой проклятый спутник ко всем чертям.
— Hai, — отозвался Сакай.— Но лучше даже не рассчитывайте на это.
— У нас все получится,— пробормотал Ким сквозь стиснутые зубы.
Он не отрывал взгляд от экрана компьютера и по-прежнему осторожно корректировал курс платформы.
— Удаление — двенадцать километров,— голос Ёсико звучал тихо и хрипло.
Платформа наконец легла на нужный курс. Теперь она может двигаться бесконечно долго — в невесомости, где нет ни силы тяжести, ни трения, ни сопротивления воздуха, она будет безукоризненно следовать заданной траектории годы и тысячелетия, если не встретит на своем пути другое тело. Мы надеялись, что эта встреча случится через пару минут.
— Вот теперь самое время надеть скафандры,— распорядился Морияма.— Мы должны также освободить Джайкера. Кстати, мы с мистером Карром сегодня установили, что Джайкер невиновен.
— В самом деле? — изумился Танака.— Почему вы так решили?
— Это я объясню вам позже.
— Удаление — десять километров,— устало произнесла Ёсико.
Оба пятнышка на экране были уже совсем рядом друг с другом. На других экранах можно было увидеть изображения с камер платформы, и мы видели, как она медленно приближается к третьей ступени «Ариана-5», раскидывая манипуляторы для дружеского объятия. Ким держал палец на кнопке.
Еще двадцать метров... еще десять метров... пять... три... один...
— Контакт! — крикнул Ким, нажимая на кнопку.
— Удаление — девять километров,— отозвалась Ёсико.
— Ким, вы гений,— выдохнул Морияма,— а теперь задайте жару этим парням!
— Так точно, командир,— отозвался Ким и, широко улыбаясь, отдал честь.
Платформа вцепилась манипуляторами в ракету. Заработали боковые двигатели. Лампы на пульте перед Кимом тревожно замигали красным, извещая его, что расход горючего слишком велик, но Ким не обратил на них внимания.
Какое-то время ничего не происходило.
Затем на экране появилась красная линия — новая траектория ракеты и платформы. Эта траектория все еще задевала поверхность солнечных панелей, но уже не упиралась прямиком в корпус станции.
Мы завопили от радости. Европейский спутник наверняка серьезно повредит панели и отбросит нашу работу на много месяцев назад, но сейчас это не имело значения. Станции, а значит, и нам, ничего не угрожает! Крохотное отклонение курса ракеты — градус, может быть, даже доля градуса, и мы с триумфом вернулись из царства мертвых в царство живых!
— Удаление — восемь километров! — выдохнула Ёсико.
— Как вы думаете, Ким, мы сможем отклонить ступень так, чтобы она не задела панелей? — спросил Морияма.
— Трудно сказать,— Ким нахмурился.— Я дал максимальное ускорение, скоро двигатели выработают свой ресурс и остановятся. Посмотрим, что у нас получится. В крайнем случае, предъявим счет за разрушения ЕКА.
Танака смотрел на экран радара со скептической улыбкой.
— Надеюсь, европейцы не додумаются взорвать спутник сейчас,— проворчал он.
В этот момент красная линия на экране снова немного сдвинулась.
— Чем дальше, тем лучше,— пожелал ей Морияма.
Линия на мгновение ушла за край экрана, но потом снова появилась и стала неуклонно отклоняться к центру.
— Ким, смотрите, что происходит,— в голосе Мориямы вновь зазвучала тревога.— Кажется, проклятая ступень опять идет на нас.
— Ничего не понимаю,— пробормотал Ким, одним прыжком оказавшись за пультом. Он посмотрел на проложенный компьютером новый курс и покачал головой.— Ничего не понимаю. Все выглядит так, как будто там внутри кто-то есть и этот кто-то корректирует ее полет.
— Внутри ступени?
— Другого объяснения я не вижу.
Ким включил двигатель платформы. Красная линия снова на несколько секунд сместилась в сторону, затем опять повернула к центру экрана.
— Этого не может быть,— медленно произнес Морияма.— Ступень... Ракета... она хочет с нами встретиться.
— Удаление — пять километров,— тихо сказала Ёсико.
Ким длинно и красочно выругался по-корейски.
— Баки монтажной платформы почти пусты,— сказал он с сожалением.— Я попытаюсь освободить платформу и посильнее ударить ею ступень — пока у нас осталось хоть несколько капель горючего. Больше я ничего не смогу сделать.
Он снова ударил по клавишам. Единое пятнышко на экране радара снова раздвоилось — одно осталось неподвижно висеть позади другого, неуклонно приближающегося к станции.
— Командир, вы распорядились надеть скафандры,— напомнил Танака.
— Да, конечно,— рассеянно кивнул Морияма.
— Удаление — три километра,— прервала их Ёсико,— и... мне кажется, она стала двигаться медленнее.
— Медленнее? — переспросил Морияма.
— Да,— Ёсико сверилась с компьютером.— Отрицательное ускорение сейчас составляет 0,02 метра в секунду за секунду. Минуточку! Уже — 0,048.
— Этого достаточно, чтобы избежать столкновения?
— Да. Если они будут продолжать торможение, то остановятся, не долетев до станции.
Вновь потекли бесконечные минуты. Вновь мы не отрывали глаз от радара и экрана компьютера. Только на этот раз мы ясно сознавали, что ничего не можем сделать. Ракетой управляла чужая воля — нам же досталась роль пассивных наблюдателей. Пятнышко на радаре двигалось все медленнее и медленнее, но не собиралось останавливаться.
— Удаление — две тысячи метров. Скорость — сорок восемь километров в час.
Танака скрипнул зубами.
— Они сами не знают, что делают.
— Мне так не кажется,— возразил Морияма, бросив взгляд на пульт связи, на экране которого все еще светилось последнее послание из Куру.— Возможно, они пытаются вывести спутник на заданную орбиту.
— Удаление — одна тысяча пятьсот метров. Скорость — сорок два километра в час.
Ким покачал головой. Его улыбка погасла.
— Это невероятно,— пробормотал он. Ступень продолжала сбрасывать скорость.
— Если ракета прекратит торможение, мы немедленно покидаем мостик и надеваем скафандры,— распорядился Морияма.
— Удаление — тысяча метров. Скорость — тридцать три километра в час.
— На такой скорости эта штука не сможет нанести станции серьезных повреждений,— сказал Танака.
