рассказал ей, не хотел, чтобы она разочаровалась в единственном близком человеке.
Трус.
Я люблю тебя, Алина Черникова, — набрал на телефоне. Долго смотрел на дразнящие буквы на экране, а потом стёр.
Спокойной ночи, если ты вдруг не спишь. Скажи, куда завтра подъехать.
Слышал, как ей пришла моя смска, как она набирала длинное сообщение, яростно стуча ногтями по стеклу. Вот только мне пришла лишь гео-метка и время.
Зашибись, теперь я помру от любопытства. Что она там написала мне изначально?
И вам спокойной ночи. С вас завтра кофе, вы разбудили меня своей поздней смской.
Врушка! Не будил я её!
Ок. Да завтра, Алина.
Опять стучит по экрану. Пусто. Либо она стирает сообщения, либо шлёт их другому…
Так и побрёл спать со смешанными чувствами ревности, волнения и радостного предвкушения.
Алина
Люблю засыпать на новом месте. Все кажется каким-то мистическим и нереальным: свет из окна, тени от чужой мебели, непривычные запахи. Морту тоже понравилась эта просторная квартира, он долго оценивающе изучал каждый угол нашей спальни, а потом прыгнул ко мне и устроился в ногах.
А вот чего я не люблю — это утренние звонки. Особенно от начальства. Очень хотелось сказать ему что-то в духе:
Чего тебе, Парфенов?
Но вместо этого спросила вполне вежливо:
— Что-то случилось?
На часах было всего шесть. Я могла ещё немного проспать!
— Хотел узнать, всё ли в силе? Мне забрать тебя?
— Прямо сейчас? — зевнула в телефон, а Пашка рассмеялся.
— Адрес тот же?
— Я привыкла просыпаться в тех же местах, где засыпала, — недовольно ответила ему.
— С новосельем?
— Типа того. Вещи разложила, котика запустила, все по науке. Во сколько мне выйти?
— Часов в восемь, я как раз подъеду.
И не лень ему тащиться сюда. Два часа, он позвонил мне за два чертовых часа!
— Хорошо.
Парфенов не клал трубку, словно ждал чего-то ещё, я же начала засыпать, сидя на кровати и прижимая трубку к уху.
— Тогда не опаздывай, Алина, иди уже в душ.
— Ага, иду-иду. Что?!
Отключился. И что это было? В душ? Я даже проснулась от злости, он теперь решил и моей жизнью командовать? Мало ему работы. Спрыгнула с кровати и гневно толкнула дверь на кухню. Мне бы чаю с ромашкой, чтобы успокоиться. Закрыто. Интересно, если я хозяину квартиры в такой час позвоню, он меня сразу выселит или даст второй шанс?
Пошла в душ за неимением другой перспективы успокоиться, и вовсе не потому, что мне Паша сказал. Крутанула вентили и уселась в ванную. Уже хотела натереться, как вспомнила, что оставила гель в сумке. Обмоталась полотенцем и выключила воду, кто-то из соседей сделала то же самое. Прислушалась. Тишина. Словно нарочно замерли.
Я вновь включила воду, а через пару мгновений резко выключила. Кто-то повторял за мной, и мне мгновенно стало не по себе. Оставила воду и спешно выбралась из ванной. Стараясь передвигаться на мысочках, вновь подошла к двери на кухню и прислушалась. Клянусь, звук воды доносился оттуда, и у меня мгновенно похолодело в желудке. Я так наивно согласилась на это жильё, что не узнала ничего о хозяине, а что, если он и не покидал квартиру? Стоило мне уснуть, как он принялся разгуливать, смотреть на меня спящую и, черт знает что ещё он мог делать. Метнулась к входной двери и принялась дергать замки. Новенькие, без единой царапинки. Личинку явно недавно меняли и заменили так, что открыть изнутри можно было только ключом. Вертушки тут не было.
Спокойно, Алина, тебе дали комплект ключей перед уходом. Я чуть не заплакала от ужаса и досады, когда ни один не подошёл. Какой-то грёбаный артхаусный триллер, а в главной роли одна мокрая безмозглая курица.
Кинулась к телефону и набрала Пашу. Не знаю почему выбрала его, но была уверена, что он вытащит меня отсюда и что-то придумает. Гудки. Много гудков.
В настоящее время абонент не может ответить на ваш звонок. Оставьте сообщение после сигнала.
Паша, задери тебя дьявол. Набрала ещё раз и сквозь звуки воды услышала на кухне знакомый рингтон. Сбросила. Гудки исчезли. Прижала ухо к двери, набрала ещё раз, и чуть не заорала на всю квартиру.
Парфенов наверно уже мертв и лежит там на кухне в луже крови. Вот к чему был его ранний нервный звонок и приказ пойти в душ, может, и именно в душе меня и собирались прирезать. Паника усиливалась, а мокрые пальцы с трудом, но набрали службу спасения.
— Говорите громче, — попросил меня работник на том конце. Он издевается? Я в квартире с маньяком, а он хочет, чтобы я громче общалась.
— Меня собираются убить.
После мучительно долгого разговора с оператором я назвала адрес, и мне пообещали помочь, просили сохранять спокойствие и не паниковать. Вот только мне слабо верилось, что они успеют или вообще приедут. Запишут в чокнутые и забудут.
Заглянула в темную скважину, которая была закрыта чем-то с той стороны. Подёргала ещё немного дверь, и язычок замка с легким щелчком вдруг вылетел из паза. Чуть не свалилась с лестницы, но в последний момент удержала равновесие, цепляясь за ручку двери. Влажные стопы скользнули по ступеньке и через мгновение я уже скатывалась вниз на заднице. Полотенце каким-то чудом не развязалось, а вот ноги ныли и дрожали и совсем не хотели вставать.
К счастью, трупа Парфенова посреди кухни не оказалось, зато обнаружилась другая неожиданная находка. Прямо на столе стоял пакет, из которого шкодливо свисали мои трусики. В этот миг паника уступила место злости, я уже не отдавала себе отчета, а неслась на звуки льющейся воды на встречу с мерзавцем, который обманом заманил меня в очередную позорную ловушку. Теперь-то все встало на свои места, когда мозги вернулись на место.
Один кабель знал, где я снимала квартиру раньше. Этот негодяй не мог не догадываться о моих проблемах с поиском жилья. Этому недалёкому выделили от компании аж двухэтажную корпоративную квартиру, отдали мой стол, мою должность. Да у него даже пакет, забитый моими трусами под завязку, оказался. Схватила со стола Пашину мобилу и врубила запись видео. Я долго терпела его игры, и сегодня отыграюсь на нем сполна.
Поправила узел на полотенце и громко пошлепала босыми ногами в сторону ванной комнаты первого этажа. Надеюсь, Паша слышит мою грозную походку, и его тестикулы уже сжимаются от ужаса неотвратимой расплаты. Телефон в моей руке напоминал заряженный пистолет, и прямо сейчас годы унижений в школе отольются ему слезами.
Слезами. На меня накатил
