– Слова твои слаще музыки, мой маленький хвостатый друг.
Дон Вито засмеялся, хрипло расхохотался и ворон.
– Что ж, – сказал Паблито, – одно дело считай сделали, теперь давай про портрет Дааны.
Феликс перевел на птицу тяжелый взгляд и ворон мигом нахохлился, поняв, что сболтнул лишнего.
– Ну да, да, – нехотя проскрипел он, – я немножко подсмотрел, было интересно, что ты за бумажечки принес.
– Раз такой любопытный, значит, поработаешь почтовым голубем. Слетай к Даане, скажи, что завтра вечером жду ее в гости. А сегодня просто побудем в тишине.
Феликс медленно закрыл-открыл глаза и потянулся к телефону делать заказ.
Глава 23
Приехав домой, Алевтина Михайловна приготовила себе ужин, села за стол и стала смотреть в тарелку, думая не о еде, а о театре. Затем взяла телефон и набрала Сабуркина.
– Валя, привет, – сказала она.
– Вроде виделись недавно, – что-то жуя, ответил Сабуркин.
– Мне покоя не дает этот театр, хочу пойти туда ночью и спокойно осмотреть. Надо только сигнализацию отключить, замок на ограде открыть, дальше я сама через стену пройду. Откроешь?
– А Феликс санкцию на обыск давал?
– На каждый шаг, что ли, разрешения спрашивать? Он же сам от нас самостоятельности требовал. И перестань чавкать в ухо, раздражает!
– Извини, страшно голодный. Сигнализация с замком не проблема, но место людное, с хорошим освещением, да и снаружи небось камеры на каждом столбе. Мы наживем себе неприятностей, разгребать их придется Феликсу, так что без его одобрения я туда не полезу.
– Да-а-а, Валентин, в разведку с тобой не пойдешь!
– Еще как пойдешь, но зачем нужны такие приключения? Купи билет и походи там спокойно, хочешь по коридорам, хочешь – сквозь стены, только про камеры не забывай. Если всё на этом, то я дальше ужинать буду, ладно? А то страшно жра…
Аля нажала на «отбой» и принялась задумчиво ковыряться вилкой в тарелке, вспоминая, как выглядит здание театра и территория вокруг. Она даже хотела позвонить Феликсу, но не решилась тревожить начальство в поздний час, тем более что и вопрос срочным не являлся.
А Феликс и вправду в это время уже лежал в постели и смотрел, как обычно перед сном, на свою коллекцию холодного оружия на стене напротив. Сыто переваливаясь с лапы на лапу, в спальню вошел Паблито и направился к кровати. Феликс покосился на него и спросил:
– А Вито где?
– За рисунки твои засел. Пускай ужин отрабатывает.
– А ты отрабатывать не будешь?
Шумно вспорхнув на спинку кровати, ворон прошелся до середины, уселся над головой мужчины и проскрипел:
– Колыбельную могу тебе спеть.
– Только не это.
– Уговорил, не буду.
Встряхнувшись, он закрыл глаза и приготовился ко сну. Посмотрев на свисающий над ним клюв, Феликс поинтересовался:
– Паблито, ты почему такой невыносимый?
– Люди говорят, что всякая собака на своего хозяина похожа, – ответил ворон, не открывая глаз.
– Верно, ты та еще собака.
– Спать давай уже, сам ведь тишины хотел.
Феликс продолжил созерцать холодный отблеск клинков во мраке спальни, слегка рассеянном уличной иллюминацией, пробивавшейся в щели портьер. Он думал о Даане, об обжигающем жаре раскаленной пустыни, который следовал за нею порывами, будто шлейф. Чем больше Феликс думал об этом жарком шлейфе, тем явственнее ощущал его – словно лентами окутывало, пеленало все тело. Так, постепенно согревшись, он и уснул.
Когда Феликс проснулся, теплое наваждение все еще оставалось с ним, но теперь оно было вполне материальным – под боком у него спал Дон Вито. Почувствовав, что мужчина проснулся, крыс поднял мордочку и пропищал:
– Доброе утро, дорогой!
– Привет, Вито. Есть у тебя новости?
Крыс широко зевнул, показав острые зубы, и ответил:
– Имеются кое-какие соображения. Хочешь, сейчас расскажу, или за завтраком?
– Давай за завтраком.
Осилить весь ресторанный ужин «домашний зоопарк» не смог, поэтому об их завтраке Феликс мог не заботиться. Пока он смешивал кокосовое молоко с сухим красным вином, ворон с крысой перекусили, и Дон Вито принялся делиться своими соображениями.
– Судя по тому, что рисунок состоит из жирных линий, геометрических фигур с острыми углами и пустых кругов, человек этот замкнутый, избегает находиться в центре внимания, при этом он довольно агрессивен и уверен в собственных безграничных возможностях. Уверен настолько, что считает возможным изменить весь мир, а несколько довольно тщательно прорисованных стрелочек, направленных в правую сторону, указывают на то, что он знает, в каком направлении ему двигаться.
Феликс выслушал, держа бокал, и поднес его к губам, только когда крыс закончил. Сделав глоток, мужчина сказал:
– Не очень-то похоже на портрет театрального актера.
– Если у него были какие-то психические отклонения, то все возможно.
– Вряд ли, все-таки дубля нельзя назвать человеком в полной мере, но можно сказать, что немного приподнялся занавес над личностью его создателя. Посмотрим, что нам это сможет дать.
Феликс залпом выпил кровезаменитель и понес бокал к раковине.
– Я оказался полезен? – спросил Дон Вито, глядя ему в спину.
– Очень, ты как всегда на высоте.
– Так приятно! – расцвел крыс.
– Хвостом еще повиляй, преданный служака! – каркнул ворон.
Поставив бокал на полку, Феликс отправился в гардеробную собираться, и вскоре вышел оттуда в светло-сером классическом костюме от фирмы «Бриони», которой он не изменял уже много лет.
– Ведите себя прилично! – крикнул он из прихожей и хлопнул дверью.
Сев за руль, Феликс завел двигатель, но прежде чем тронуться с места, позвонил Инне. После взаимных приветствий он задал вопрос:
– Телом Плетнева так никто и не интересовался?
– Пока нет, – ответила девушка.
– Если никто не объявится, что с ним будет?
– Какое-то время еще полежит в холодильнике, потом его кремируют, прах будет храниться в течение года, затем его захоронят в общей могиле на Николо-Архангельском кладбище.
– Понятно. Могу попросить тебя об одолжении?
– Уже предвкушаю приключения! – рассмеялась Инна. – Что нужно?
– Сможешь взять образцы его крови, ткани, волос?
