сотрудника из-за тебя, пришлого заезжего.
— Давай без этого. Свои и чужие, городские и сельские. Где она? Что мне нужно сделать, чтобы я мог перед ней извиниться? — строго отчеканил я, кривясь от резкой боли.
— Хм, даже так?! — удивился Бессмертный, садясь напротив меня. — Она за дверью, Снежный, и ждёт моей подписи на приказе об увольнении. А я не хочу после того, что узнал о Карине и вчерашнего инцидента, терять ценного сотрудника. Что ты думаешь, мне нужно сделать?
— Она бесценна, поэтому это уже не исправить. Но ты ей заплатишь и заплатишь больше в три раза. Это тот жест, который останется между нами. Я сделаю это, а тебе я нихрена не возмещу, потому что ты мне «бампер помял», — трогал я аккуратно лицо.
— Засунь свои деньги себе в жопу! Я и без тебя ей дам больше, дабы она могла подумать о работе на меня в будущем.
— Хорошо, ты дашь, и я дам, но так чтобы она не знала, что там и мои. Она не примет, ты же знаешь?
— Печально, как мы с тобой похожи, — горько подмечает Бессмертный. — Деньги очищают грехи?
Мы оба молчали. Ничего на такое не скажешь, тем более при такой толпе зевак.
— Пусть войдет! — крикнул он, когда дверь медленно притворилась, впуская в помещение свет и две темные фигуры, которые не ожидали увидеть такой полумрак в кабинете директора. Карина выглядела маленьким перепуганным воробушком, что пришла собрать те крохи, на которые жила. У меня засосало под ложечкой. Девушка увидела те же лица и уже планировала сбежать, когда чужие загребущие ладони легли на плечи.
— Всё нормально, Кара. Артур Андреевич уже разобрался, — злорадно отчеканил гавнюк Василий.
Моей мыслью было оторвать его руки от неё, а не падать на колени и просить прощения. И я ужаснулся, что для меня ничего не изменилось. Я все также заинтересован в ней, как в женщине.
«Чертов сон!», — матерился я про себя.
— Карина Викторовна, добрый день. Пройдите, пожалуйста, присядьте в кресло. Вась, встань между ними от греха, пока я не переговорю с работницей.
— С удовольствием, — уставился на меня грозно этот бугай, только я его сам сожрать готов.
Артур поправил галстук, пока Карина с каким-то ненормальным интересом меня рассматривала.
— Снежный, ты что ранен?! — ахнула она.
— Карина Викторовна, не обращайте внимания. Мы вели воспитательные беседы, — вторили голосу директора уже две всхлипывающие девушки.
Карина тоже, кстати, обратила на свою бывшую коллегу внимание, прожигая ту пренебрежительным взглядом. Сюзанна с вызовом, поборов страх, ответила.
— Он мне угрожал и шантажировал меня, только за меня никто бы не заступился! — крикнула Саша.
— Ты даже не пыталась. Это низко, я ведь помогла тебе, — сухо ответила моя бывшая.
— Об этом мы тоже поговорим, Карина Викторовна. Понимаете, я крайне расстроен данным инцидентом. Я новый директор. У меня были иные планы, — Артур выглядел очень искренним и виноватым. — Хочется дать гарантии комфортности работы моим сотрудникам, но пришлось отреагировать на жалобу клиента. Это нисколько не снимает с меня вины, что я не до конца разобрался. Василий очень помог установить истину. И от себя лично я хочу извиниться и попросить Вас не рубить сгоряча. Я подготовил для Вас документы и готов выдать Вам хорошие отступные в качестве компенсации за моральные потрясения. Вы хороший хореограф и отличная танцовщица, вы могли бы…
— Нет! Это повредит моей работе, Артур Андреевич! Я и в прошлый раз согласилась заменить только с гарантией инкогнито.
— Какого рода работа?
— Преподаю хореографию для пожилых людей. Но надеюсь, что с Нового года мне доверяют обучать балету детей, — Карина расцвела, сознаваясь в своем небольшом секрете, а мой уровень собственной планки провалился на два этажа вниз.
— Хм, тогда давайте сделаем по-другому. У меня есть уже молодой перспективный хореограф. Но я так понимаю, у Вас тоже приличный опыт?
— Д-да, но я не понимаю, — оглянулась Карина на Василия, который снова коснулся её плеча.
Я тихо сопел обиженным ёжиком, Кара один раз мельком посмотрела на меня и снова уставилась на Артура.
— У моих танцовщиц мало танцевальных навыков, мне нужно развивать заведение. Такое положение меня не устраивает. Я предлагаю Вам компенсацию. Займитесь собой, проведите время с ребенком, а затем мы с Вами встретимся в спокойной обстановке и обсудим. Что скажете? — улыбался обворожительно и как-то хитро Бессмертный.
Я представил себе эту «обстановку» и в глазах зарябила красная пелена. Положение дел мне не нравилось. До сегодня всем им срать на неё было, но стоило мне втянуть её в скандал, и сразу все вокруг тянут к ней свои загребущие лапы и сальные взгляды. Артур посмотрел на меня и скривился, видимо, моё лицо было тем еще «сокровищем».
— А теперь к нашим баранам. Вы оба быстро встали и сказали свои извинения.
— Не нужно, Артур Андреевич! — встала Карина встревожено.
— Надо! И это не самое страшное для них. Вперёд! Сюзанна?
— Карин, я… это… не со зла, прости, — эта Саша даже не смотрела на подругу, когда извинялась. Напрочь фальшивая баба с фальшивой дружбой и фальшивым извинением.
Кара просто смотрела и молчала, сжимая свои кулачки, когда встал я.
— Выйдите, пожалуйста, все кроме Василия, — сказал я, подмечая липкий страх в глазах Карины.
— Выйдем, у Вас одна минута, — поднялся Арт и вышел.
Сюзанна и два амбала последовали за ним.
— А ты не смотри, — буркнул я, наспех глотая.
— Тронешь её пальцем, Захар, я тебе ещё добавлю после босса, — он встал вполоборота между нами.
Мои глаза встретились с её.
— Кара…
— Ты мне противен! Не нужно! — всхлипнула она.
— Знаю, но выслушай, — я не отпускал её взглядом, скрещивался и догонял убегающие взоры, пока они не перестанут метаться и сфокусируются на мне.
Я ждал и дождался.
— Я сволочь, я скотина. Это, я знаю, небольшая цена за успех, но вчера я был ещё хуже, когда позволил себе всему случиться. Мне впервые за долгие годы стыдно, что я такой урод. Ты не заслужила этого, даже если у меня внутри осадок из моих прошлых обид, и ничего не забылось… Ринка, поэтому, если сможешь, прости меня, — я смотрел в её глаза, полные слёз, как от эмоций дрожат её важные губы.
Не знаю, что во мне щелкнуло, но я упал на колени и смотрел-смотрел, как она зажимает рот руками, как и её ноги подкашиваются, но Василий удержал.
— Убери от неё свои гребаные руки, — рычал я, сидя, как дурак, с повисшими на согнутых коленях руками. Пальцы непроизвольно сжимались в кулаки.
— Да, я тебя… — попытался дернуться этот
