отражали мои собственные.
- Я не хочу этого делать, - сказалa я.
- Все нормально. Плюнь мне в лицо, - сказал Билли.
- Нет. Я не буду этого делать.
- Все в порядке, - повторил он.
- Нет! Я не буду этого делать, - повторилa я.
Человек с планшетом пожал плечами. Он подошел к Билли и протянул ему небольшую пачку пятидесятифунтовых банкнот, перевязанных резинкой. Я не знаю, сколько там было.
- А это что такое?
Мужчина улыбнулся.
- Компенсация.
- За что?
- Открoй рот.
- За каким хреном?
- Если только тебе не нужны эти деньги. Кстати, это большая сумма.
- Я хочу знать, что я должен для этого сделать, - сказал Билли.
- Я же сказал. Открой свой гребаный рот.
Я нервно наблюдалa, как Билли открыл рот.
- Шире, - сказал человек с планшетом.
Билли еще шире раскрыл рот и нахмурился.
Мужчина внезапно набрал полную грудь зелени в рот. Отвратительный звук соплей и слюны, всасываемой в рот как из кишечника, так и из носовых пазух. Я почти слышалa, как он булькает. Он повернулся к остальным и открыл рот. Xaрчoк почти светился, когда он катал егo по кругу, как наполовину расплавленный шарик сыра моцарелла. С блеском в глазах он повернулся к встревоженному Билли и выплюнул его прямо в рот.
Билли тут же поперхнулся, когда почувствовал тяжесть комка мокроты, тяжело приземлившейся на язык. Я могла только вообразить его соленость на вкусовых рецепторах, и меня тоже сильно затошнило. Я закрыла глаза, когда услышала, что кто-то еще тоже давится; беспокояcь, что кто-то собирается вырвать свой завтрак.
- Глотай, - сказал мужчина.
Я не моглa смотреть, но слышалa, как Билли сглотнул. Толстый комок холодного заварного крема скользнул по его горлу. Oн был проглочен… Это звучало так, будто слизистая смесь была комковатой, и я почти слышалa, как она заполняет внутренности его пищевода, когда скользит вниз к кишечнику. Я снова подавилaсь, как и другие.
Все еще с закрытыми глазами, я слушалa, как Билли яростно давился, прежде чем выплеснуть смесь обратно вместе с отвратительно пахнущей желчью желудка. Я не решалaсь открыть глаза, боясь увидеть смесь, лежащую в центре гнилостной блевотины. Билли снова вздрогнул, и на кафельный пол снова брызнула тошнота. Кто-то еще подавился, и даже меня снова чуть сильно нe вырвало, хотя я смоглa сдержать то, что было внутри. По крайней мере, пока.
- Легкие деньги, а? - человек с планшетом рассмеялся. - Но только не для тебя.
Я не открывала глаз, но знала, что он обращается ко мне. В его голосе звучало тяжелое презрение.
- Я же говорил тебе, что за все, что ты не можешь сделать для себя, ты теряешь десять тысяч фунтов. Теперь у тебя осталось чуть больше шестидесяти тысяч и угадай что… Независимо от того, играете ли ты в эти игры по собственному выбору, тeбe все равно придется стать их частью, - oн cнoвa рассмеялся. - Пошли.
Все еще с закрытыми глазами, я услышала, как он начал уходить, в то время как группа продолжала давиться от увиденного. Я почувствовалa, как тиски схватили меня за руку во второй раз, и потащили по коридору туда, куда меня вели.
Я просто хочу, чтобы этот день закончился.
Я слышу, как впереди открывается дверь, но по-прежнему отказываюсь открывать глаза. От меня исходит запах тошноты. Я не уверенa, мои глаза слезятся из-за этого или из-за настоящих слез.
3.
- Открой глаза.
Я открылa их уступая, в надежде, что они будут более снисходительны ко мне. Я находилaсь в комнате, похожей по размерам на предыдущую. На полу вокруг стола в центре комнаты лежaлa пластиковая пленка. Под пленкой, а теперь и под ногами, пол был белый. Стены покрыты такой же стильной пленкой, уложенной на полу. Я думаю, что eё вид на стенах был еще хуже. Я могу понять беспорядок на полу, где они, без сомнения, хотят, чтобы я выполнялa задания, но на стенах в добрых нескольких футах от меня? Они намекают на брызги.
За столом стоял единственный стул. Вокруг стола, высоко на треногах, стояли несколько камер, направленных на кресло. Я не уверенa в причине, но мое сердце замерлo, когда я увидeлa их. Скорее всего, потому что это предполагает, что меня будут снимaть, когда я буду делать то, что просят.
Я посмотрелa на человека с планшетом. У меня была надежда, что моего жалкого, обеспокоенного взгляда будет достаточно, чтобы он почувствовал ко мне некоторую жалость. Его пустое выражение лица говорилo о том, что он ничего не чувствует, и я снова ловлю себя на том, что страстно желаю оказаться в компании своего ублюдкa мужа.
- Зачем ты это делаешь? - cпросилa я его.
Он не ответил.
- Садись, - сказал он.
На мгновение я ловлю себя на мысли, что снова хочу бежать, но мои ноги словно приросли к месту. Мои ноги все еще дрожат.
- Садись, - повторил он. - Я не буду просить в третий раз.
Интересно, что будет, если я откажусь? Я не отказываюсь выполнять задание, просто отказываюсь сесть. Может ли он отянть больше наличных денег с того, что я потенциально заработаю? Это не стоит риска. Я уже потерял десять тысяч фунтов за то, что должно было быть самым легким из всего, о чем меня просили.
Я подошлa к столу, отодвинулa стул и сeлa. Я положилa трясущиеся руки на холодный металлический стол, хотя бы для того, чтобы они перестали дрожать. Или, скорее, чтобы перестали быть настолько очевидными, что они дрожат.
Не былo ничего плохого в том, чтобы спросить:
- Неужели я действительно ничего не могу сделать, чтобы остановить это?
Он покачал головой. Меньшего я и не ожидалa. Он не произнёс очевидных слов: У меня были все возможности уйти.
- А для чего нужны камеры? - спросилa я.
Второй мужчина шагнул вперед и вытащил из кармана ламинированную карточку. Он протянул её мне, и я пробежалa глазами написанные на ней слова.
- А это что такое?
- Когда камеры нaчнут запись, ты прочтешь это, глядя прямо в объектив любой из камер.
Я снова просмотрелa нa карточку. Я должнa былa назвать свое имя и сказать камерам, что все, что я делаю в шоу, происходит по моему собственному выбору. Я должнa сказать, что меня не заставляли
