выполнения ближайшей задачи фронта советские войска находились всего в пятидесяти километрах от этого города. Противник потерпел поражение на дальних подступах к Кенигсбергу. Казалось, что идея взятия города будет реализована в ближайшие дни. Собственно говоря, это и предусматривалось командованием фронта, ставившим новые задачи своим армиям. Как отмечал впоследствии К. Н. Галицкий, всех захватил «общий порыв, общее стремление скорее добить врага, с ходу взять Кенигсберг, выйти на Балтику»[117].
Действительность внесла свои коррективы в планы советского военного командования. Несмотря на то что вермахт находился в кризисной ситуации на всех фронтах, ему еще удавалось сосредоточить значительные усилия на удержании ситуации на отдельных направлениях. Английский историк Б. Лиддел Гарт в связи с этим писал:
«Закон о чрезмерной растянутости коммуникаций стал в конце концов действовать в пользу немцев, уменьшая давление русских… и увеличивая, таким образом, сопротивление смешанных сил, состоявших из регулярных войск и частей «фольксштурма», которые немцы направляли на удержание… рубежа»[118].
Одним из таких направлений и было восточно-прусское. Немецкое командование постоянно перебрасывало в район Кенигсберга значительные силы с юга, 22 января Гитлер утвердил перевод в Восточную Пруссию с мемельского плацдарма 28-го корпуса, в Кенигсберге и других районах провинции шло формирование батальонов фольксштурмовцев и новых подразделений и частей из остатков разгромленных дивизий на полях Восточной Пруссии. По данным, которые впоследствии привел О. Ляш, только в Кенигсберге через штаб по формированию войск прошло около 30 тыс. солдат[119].
Между тем войска 3-го Белорусского фронта оказались изрядно обескровленными в предыдущих боях, пополнение сил и средств шло незначительное, все же главным стратегическим направлением не без оснований считалось берлинское. Такими силами и в такой обстановке в кратчайшие сроки преодолеть 50 км сплошных укреплений и взять Кенигсберг было практически невозможно. Но ход военных действий на советско-германском фронте требовал быстрейшей ликвидации восточно-прусской группировки, насчитывавшей около тридцати вполне боеспособных дивизий. Наступление 3-го Белорусского фронта продолжилось…
Уже к исходу 25 января было сломлено сопротивление противника на укрепленных позициях по рекам Дейма и Алле (до Фридланда). Войска фронта продолжали продвижение к главному городу провинции. Немецкие историки в этом отношении были лаконичны: «Прорыв русских к Кенигсбергу удался»[120].
Также оценивал ситуацию и генерал И. Д. Черняховский, который поставил задачу 11-й гвардейской и 39-й армиям: 26 января овладеть Кенигсбергом! Эта задача стояла перед армиями и в последующие дни. Еще бы! Бои ведь шли уже в пригородах Кенигсберга: 13-й гвардейский стрелковый корпус, приданный на усиление 39-й армии, стремительным броском захватил Метгеттен, 89-я танковая бригада 1-го танкового корпуса под командованием полковника А. И. Соммера с боем взяла пригород Кенигсберга Зидлунг, 11-я гвардейская армия овладела фортом № 9 «Понарт»[121]. Однако немцы резко усилили сопротивление, а сил у советских войск на выполнение поставленной задачи явно не хватало.
Но наступление продолжалось. Да, Кенигсберг взять не удалось. Но в то же время войска фронта продолжали успешное наступление на других направлениях. В последних числах января 43-я армия передовыми частями вышла к внешнему оборонительному обводу Кенигсберга с севера, одновременно выдвинувшись на линию Кранц — Видиттен, достигнув побережья залива Фришес-Хафф западнее Кенигсберга. Выход советских войск к заливу отсекал земландскую группировку от кенигсбергской и лишал гарнизон Кенигсберга сухопутной связи с Пиллау. 4 февраля войска 43-й армии взяли г. Кранц и вышли к Балтийскому морю[122].
В эти же дни 11-я гвардейская армия, наступавшая вдоль левого берега реки Прегель, частью своих сил обошла Кенигсберг с юга и к исходу 29 января перерезала так называемое «Берлинское шоссе», автостраду Кенигсберг — Эльбинг, и вышла к заливу Фришесс-Хефф на участке от Кенигсберга до устья реки Фришинг. В результате была прервана сухопутная связь кенигсбергской группировки и с немецкими войсками, действовавшими вХейльсбергском оборонительном районе.
Маршал А. М. Василевский впоследствии констатировал, что «в результате стремительного выхода войск 2-го Белорусского фронта к заливу Фришесс-Хафф и 3-го Белорусского фронта к морю севернее и южнее Кенигсберга советские войска отрезали восточно-прусскую группировку от остальных сил немецко-фашистской армии, расчленили уцелевшие от разгрома немецкие войска группы армий «Центр» на три части. А именно: четыре дивизии прижали к морю на Земландском полуострове, пять дивизий с крепостными частями блокировали в Кенигсберге, до двадцати дивизий окружили и блокировали южнее и юго-западнее Кенигсберга»[123].
Казалось бы, этим самым советские войска выполняли первый этап стратегической операции. Но оперативная пауза в боевых действиях наступила несколько позже. Дело в том, что немецкое командование предприняло решительные меры для улучшения положения своих войск в Восточной Пруссии. Одновременно с переименованием группы армий «Центр» в группу армий «Север» (25 января) со сменой командующего этой группой (26 января генерал-полковник Рейнхардт передал командование генерал-полковнику Рендулицу)[124]. Противник постарался восстановить сухопутные связи между изолированными группировками по обе стороны залива Фришесс-Хафф.
30 января немцы нанесли встречный контрудар (моторизованной дивизией «Великая Германия» со стороны Бранденбурга и 5-й танковой дивизией из Кенигсберга, обе дивизии поддержаны пехотой) по левому флангу 11-й гвардейской армии. Контрудар оказался успешным, Кенигсберг был деблокирован. Последовавшие затем попытки соединений 11-й гвардейской армии вновь прорваться к заливу полностью не удались. Немцы смогли отстоять полуторакилометровую полоску земли вдоль залива, по которой была проложена временная дорога, действовавшая в ночное время[125]. После этого немецкое командование приступило к подготовке восстановления сухопутных коммуникаций между Кенигсбергом и Пиллау.
В конце января Пиллау стал единственным звеном, связывающим восточно-прусскую группировку с Германией. В это время силами 1-го Прибалтийского фронта завершались бои в районе Мемеля. Немецкому командованию удалось вывести значительное количество своих войск, блокированных в районе порта. 28-й армейский корпус вермахта и части гарнизона Мемеля по Куршской косе начали выдвижение на Земландский полуостров. Поданным советских разведывательных органов 43-й армии, не менее 20 тыс. немцев смогли прорваться на полуостров и значительно усилить Земландскую группировку[126].
Советские войска в это же время осуществляли прорывы вглубь полуострова, стремясь прорваться к Балтийскому морю и отрезать немцам связь с Пиллау и через пролив Фришесс-Хафф с косой Фрише-Нерунг.
Так, в ночь на 1 февраля 1945 г. танковый батальон 89-й танковой бригады полковника А. И. Соммера прорвался и захватил Фишхаузен[127]. Через два дня подразделения 91-й гвардейской стрелковой дивизии 39-й армии
