пронзительный голос бил по ушам. Лэннери подлетел к ней, коснулся её плеча, заглянул в глаза и тихо, но твёрдо велел:
– Успокойся. Ты фея, мы все феи и должны восстановить Равновесие, а не плакать.
Подействовало: Ирлани вытерла пальцами слёзы, шмыгнула покрасневшим носом и кивнула:
– Ты прав. Мы должны… должны… Только кто из нас будет руководить?..
Вопрос так и повис в воздухе.
– Лэн! – раздался у него за спиной нерешительный голос Саймена. – А и вправду, что теперь? Некому сделать мне новую палочку… а их, – он имел в виду покойных фей, – похоронить надо.
«Лэннери, – тихо и печально заговорила молчавшая до того Айя, – Наставницы больше нет. Но мы же с тобой помним, что она говорила. Она хотела назначить своим преемником именно тебя. А значит, распоряжаться будешь ты».
Лэннери огляделся. Беатия и Аргален смотрели на него – одна напряжённо, другой с надеждой. А ведь ещё надо выяснить, кто создал брешь в защитном куполе и позволил злым силам пробить его. При одной мысли об этом у Лэннери появился медный вкус во рту, будто он попробовал крови. Нет, предателя он вычислит потом, а пока есть дела не менее важные.
– Слушайте меня все, – Лэннери обвёл взглядом свой небольшой отряд. – Нам нужно совершить погребальные обряды, почистить Школу от следов пребывания нечисти и хибри, восстановить защитный купол. Потом мы наберём сока с аргеновых деревьев, сделаем сайкум на дорогу и возьмём его с собой в котомках.
– На какую дорогу? – медленно спросила Беатия.
Лэннери задержал на ней тяжёлый взгляд.
– Мы полетим на Флавастрию, в Школу Золотой Звезды. Сначала найдём и отправим туда белых голубей с письмами о том, что произошло. Если черномаг подобрался так близко к нашей Школе, то, возможно, планирует напасть и на Золотую! По дороге кто-то из нас навестит правителей Альбастрии и попросит о помощи феям.
Беатия прикусила губу и посмотрела на Саймена, будто ждала именно его ответа. Не глядя на Лэннери, друг наклонил голову в знак согласия:
– Да. Жаль только, я без палочки и совершенно безоружен против злых сил…
– Уверен, Золотая Наставница что-нибудь придумает, – и Лэннери вопросительно посмотрел на остальных.
– Хороший план, – одобрила Ирлани, прерывисто вздохнула и ещё раз вытерла глаза. Аргален кивнул и робко спросил:
– Вы с Сайменом заглянули в библиотеку? Я… побоялся. Скажите, там что-то уцелело?
Друзья обменялись мрачными взглядами, и Лэннери нехотя произнёс:
– Думаю, тебе лучше самому посмотреть. Но не раньше, чем выпьешь пару чаш настоя белокорня.
Ирлани неожиданно взорвалась:
– Мааль побери этот настой белокорня! Из-за него мы думали, что всё в порядке, Великое Равновесие не пошатнётся, а нечисть, хибри и черномаги сами собой выведутся!
Лэннери промолчал. Он ведь высказывал свои сомнения Наставнице, а она его успокоила, заверила, что это пустые страхи! Похоже, она сама предпочитала блаженное неведение. Не замечала, что Равновесие нарушено, не лишила крыльев Беатию, хотя наверняка знала о её жестокости, позволила Аргалену по глупости и жадности поедать сайкумы Риджаны и тем самым ослаблять её силы… Наставница предпочитала закрывать глаза на всё, что не вписывалось в её картину мира, понял вдруг Лэннери. И виноват в этом настой белокорня! Ведь недаром, забывая выпить его, Лэннери начинал сомневаться в том, что зло побеждено, и осталось его только добить!
– Да, всё это время мы жили в иллюзиях, – горько прибавил Саймен.
– Довольно разговоров, примемся за дело, – Лэннери решил поставить точку.
Вскоре на берегу ближайшего озера запылали шесть погребальных костров; Лэннери видел, как пламя охватывает лицо мёртвой, некогда прекрасной Лейи, и желал, чтобы Кэаль приняла её душу. Ирлани снова зарыдала, и в конце концов, бросилась в объятия к Беатии, которую терпеть не могла, так что они плакали вместе. Саймен бросил в костёр останки Рейлы и с каменным лицом смотрел, как они догорают.
Затем Лэннери составил короткое послание для Золотой Наставницы, Ирлани написала его своим аккуратным почерком на двух листах пергамента, и феи позвали белых голубей, живших в Аргеновой Долине. Те прилетели, хлопая крыльями, опустились на траву в ожидании. Лэннери прикрепил послания к лапкам голубей, погладил их по шеям, шепнул пару слов и отпустил.
– А зачем два послания? – спросил Аргален.
Ирлани удивлённо покосилась на него.
– Вдруг одного из голубей перехватит черномаг?
– А-а! Вот оно что! – Аргален почесал подбородок. – Они полетят разными маршрутами!
– Верно, – кивнула Ирлани, и в этом «верно» явственно звучало: «Что тут объяснять-то, если ты не совсем глупый?»
Потом феи стали убирать Школу – то там, то здесь слышалось «му-эн-дици!» и кто-нибудь взмахивал палочкой. К тому времени, как Золотая Звезда сошла с неба, и поднялась Алая, только грязная примятая трава и истерзанные белоцветы вокруг Школы напоминали о нападении злых сил.
Наступил черёд защитного купола. Единственным, кто не мог принять участие в его восстановлении, был Саймен. Он отлетел в сторону и наблюдал.
– Эх, съел бы я сейчас картошки вареной и яиц, – мечтательно проговорил Аргален, наложив на купол очередной слой.
– А потом, как говорила Лейя, по нужде в лес полетишь, – беззлобно поддразнила его Беатия. – Кстати, Аргален, что такое «по нужде»?
То ли красноватый свет был тому виной, то ли Аргален действительно покраснел. И с трудом выговорил:
– Вот это всё, что ты ешь… оно потом из другого места выходит.
– Чего-чего? – Тонкие светлые брови Беатии взлетели вверх.
– Выходит, говорю! А потом ещё травкой вытереть это место на…
Лэннери решительно вмешался в увлекательную беседу:
– Вы лучше защиту ставьте поаккуратнее. Смотри, Аргален, у тебя этот защитный слой жиденький вышел! А внизу купола ты и вовсе пропустил!
Покраснев ещё больше, Аргален засуетился, взмахами палочки доделывая свою работу.
«Лэн, – зазвучал в ушах голос Айи, – может, Наставница просто стала рассеянной, не следила, кто как защиту ставил? И предателя нет?»
Хорошо бы, но Лэннери сомневался, что Наставница могла быть настолько рассеянной; брешь должна была оказаться побольше той, что сейчас оставил Аргален, намного больше, чтобы сторонники Мааль могли прорваться.
«Сам подумай – зачем кому-то из фей предавать всю Школу? Что вообще черномаг может пообещать фее – или фею? Вы ведь не люди, вас так легко не купишь».
Лэннери почувствовал сомнение. Может, и вправду его воображение разыгралось, и всё это лишь трагическое стечение обстоятельств, а
