произошло с его родителями. Он собрал оставшихся подданных, учинил охоту. Тогда пострадало много невинных. У Генри были причины желать другу смерти, однако он лишь вернул Алеку проклятье, вновь обратив его в игрушку, и отобрал золотую саблю, способную убить стража. Как видишь, эти двое попали в ловушку обстоятельств. И что бы они ни выбрали, результат один — их миры рушатся.
— Нет! Должен быть другой путь! — воскликнула Мишель. — Ведь ключ оказался у меня не просто так, правда?
Бариста улыбнулся.
— Крохотная вероятность на хрупкой руке, — задумчиво проговорил он, не сводя с Мишель проницательного взгляда. — Если только ты захочешь вмешаться.
— Я помогу! Сделаю все, что нужно! Только скажите — что, — взмолилась она.
— Сердце подскажет, — проговорил Марк, и уже в следующий миг растворился в воздухе.
Туман стал гуще, и Мишель испугалась, что потерялась тут насовсем. Однако вскоре пространство вокруг наполнилось красками и звуками, и дымка растворилась, вернув Мишель к реальности, в которой Генри, закрыв глаза, сжал зубы, вцепившись в зубья короны на своей голове до побелевших костяшек. Вокруг него вилась темная воронка живых теней.
Марк оказался прав — она знала, что делать: не медля ни секунды, бросилась к Мышиному королю. Мишель успела заметить, как вспыхнули удивлением серые глаза, а потом ее руки обвили его теплую, напряженную шею. Из груди Генри вырвался не то смешок, не то вздох облегчения. Тени вокруг них будто бы сделались светлее.
— Не нужно, — прошептал он в ее волосы. — Я должен поступить правильно. Уходи, пожалуйста, Мишель.
Противореча собственным словам, он положил руку на ее талию и на миг прижал к себе так сильно, что дышать стало тяжело. Когда же Генри ослабил объятие, Мишель, зажмурившись, сама обняла его крепко-крепко.
— Поступай, как хочешь! — сказала она и чуть отстранилась, чтобы видеть любимое уставшее лицо. — Только в этот раз я не позволю тебе сделать все в одиночку! Я с тобой, понял? И только попробуй меня отпустить еще раз! Обещаю, я тогда тебе назло выйду замуж за Алека и рожу не меньше пяти детишек!
Губы Генри дрогнули в улыбке, а затем он, наклонившись к ней, тихо проговорил:
— Целых пять? Непозволительная роскошь, учитывая скверный характер Его Высочества. А вот если все они будут похожи на меня…
И он поцеловал ее. Этот поцелуй, наполненный радостью обретения потерянного счастья, сильно отличался от того, другого, забытого, горького, прощального.
Мишель показалось, что пол растворился и теперь она парит в воздухе. А когда невесть откуда взявшийся ветер растрепал ее волосы, укутал вихрем, всколыхнул складки платья, Мишель распахнула глаза и поняла: ей не показалось.
Они с Генри действительно поднялись над паркетом, а вокруг них собирался свет, мягкий и теплый. Чем ярче он разгорался, тем слабее становились тени.
Сработало? Мишель взглянула на Генри, и потеряла дар речи: корона на его голове сверкала изнутри. Переливаясь стеклянными гранями тончайшего хрусталя, она серебрилась магическими всполохами.
Сам Генри стал еще прекрасней: его волшебные серые глаза тепло смотрели в самую душу, и от горящих в их глубине искр у Мишель перехватило дыхание. Она знала название чувства, способного зажечь в человеке желание бороться, превращающего даже грандиозные трудности в крошечные, ничего не значащие препятствия. Любовь. Ведь любовь не знает преград.
Генри не забыл ее. Сквозь годы разлуки пронес их общие воспоминания. Мышиный король, страж, забытый друг, возлюбленный — кем бы он ни был, Мишель знала одно: она ни за что не откажется от него, от ее Генри.
— Спасибо, — проговорил король, и от его голоса по коже Мишель пробежали мурашки. Как она вообще жила без него столько времени?
— Будешь должен, — Мишель положила руку на щеку Генри и, потянувшись, снова его поцеловала.
Зал вдруг наполнился голосами, шорохами, топотом десятков ног, удивленными вздохами.
— Да хватит уже целоваться! — донесся до Мишель возмущенно-смущенный крик Алека. — Спускайтесь! Кажется, вы уже всех расколдовали!
Мишель попыталась отстраниться, но Генри не позволил, прошептав что-то про «надо закрепить эффект, чтоб наверняка».
— Ваше Величество! — теперь уже Тэш взывал к совести своего короля. — У вас осталось еще одно незавершенное дело!
Мишель, смущенная таким вниманием, оттолкнула Генри, спрятав пылающее лицо на его груди. Мышиный король, вздохнув, обнял ее плечи и взмахнл рукой. Вскоре Мишель вновь ощутила под ногами твердый пол и отошла от Генри, смущенно поправляя юбки. Лишь подняв глаза, она поняла, как много людей стали свидетелями их счастливого воссоединения.
Мужчины и женщины, нарядные и пестрые, словно бутоны на летней клумбе цветочницы, замерли вокруг, во все глаза разглядывая ее и Генри. В свете ярких, горящих маленькими солнышками люстр камни на их нарядах переливались всеми цветами радуги, а прежде темные стены вдруг стали белоснежными, разве что золотые росписи местами разбавляли их строгость.
— У нас получилось, — удивленно прошептала Мишель. — Ты не сгорел, справился и с силой короны и с заклятием матери…
— Алек?! — прервал ее громкий женский возглас. — Ты стал таким взрослым!
Мишель повернула голову: прекрасная королева с золотыми волосами из видения мчалась к принцу. Добравшись до сына, она промедлила мгновение и, залившись слезами, повисла у него на шее.
— Мама, — сдавленно проговорил Алек и прижал к себе королеву.
Златовласый король, подоспевший вслед за супругой, обнял сразу обоих.
Идилию нарушил звон оружия и топот десятков железных ног. Мишель даже испугаться не успела, как вместе с Генри оказалась в кольце острых пик королевских рыцарей.
***
Мишель попыталась вспомнить, что Марк говорил о возможных вариантах будущего. Кажется, он упоминал, что если Генри справится с силой короны, король и королева захотят его уничтожить. И тогда оба мира будут разрушены. Она должна это исправить. Осталось только понять, как.
— Постойте! Ваше Высочество! Алек! — прокричала Мишель. — Ты обещал мне свою дружбу!
Принц освободился от объятий родителей и, сделав шаг к кругу рыцарей, поднял руку, давая стражникам сигнал отступить.
— Алек! Что ты делаешь? — возмутилась королева. — Это ведь предатель! Сын той, которая разрушила нашу жизнь! И почему эта девчонка обращается к тебе без должного почтения, просто по имени?
Звонкий голос королевы повис в тугой тишине: голоса гостей стихли. Люди замерли в ожидании, словно чувствуя — одно неверное слово — и все сорвутся с незримого обрыва.
— Стражи уже заплатили свою цену, — проговорил Алек и, взглянув в глаза Мишель, поднял голову и заявил: — А этой девушке все мы обязаны жизнью. Это она сняла с меня проклятье и помогла расколдовать пленников замка. Она под моей защитой. Поэтому уберите оружие.
— Но как же предатель Генри? — королева обняла сына за руку,
