а Саул вообще брезговал таким занятием. Кроме того, одежда запачкалась от такого весьма сильно у нас обоих, липла к телу в самых неудобных местах, а останавливались мы с возможностью как-то окунуться в воду, пускай и довольно холодную уже, всего пару раз. В такие дни мы и хотели бы более-менее чистые уделить особе внимание друг другу, но то было слишком светло из-за луны, то было слишком тихо и мы побоялись шуметь.
Наша дорога вела на запад и по пути мы, конечно, встречали различных путников. В основном мы встречали торговые обозы, особенно их было много рядом с населенными пунктами, в которые мы никогда не заходили, даже не знаю по какой причине. Смотрели на нас по-разному. Когда мы ещё не отдалились далеко от моих родных мест, то попадающиеся по дороге люди больше смотрели с неодобрением или отводили глаза - очевидно, что рабство у нас в ходу не было, но сама работорговля не была вне закона, что стало для меня каким-то открытием после рассказа Лины про торговый лагерь вблизи её поселка. Чем дальше мы следовали - тем более равнодушно реагировали на наше появление. Один раз мимо нас даже промчались конные вооруженные люди, видимо местная дружина, но на нас они даже не обратили внимания.
Первое время мы с Линой много болтали о нашей жизни, каждый старался поделиться чем-то интересным из своего прошлого, но, в общем, всех разговоров нам хватило на ещё один день, и дальше бы нам пришлось маяться со скуки, если бы только под вечер второго дня девушка, глядя на закат, не решила поделиться со мной умной мыслью о том, что солнце на самом деле опускается не за деревья, а уходит в мировой океан, на что я, скептически хмыкнув, рассказал ей то, что сам услышал от нашего учителя на уроках естествознания. Земля - круглая и вращается вокруг солнце, и земля называется планетой и таких планет вокруг солнца много.
Наверное, я никогда не смогу произвести большего впечатления на девушку. Когда я всё это рассказал, Лина сидела и смотрела на меня широко раскрытыми глазами с не менее широко раскрытым ртом, а взгляд был совершенно ошалевший. Я уверен, что так же смотрелся, когда увидел её впервые, меня это сильно развеселило. Думая что она начнет спорить, я уже даже аргументы нашего учителя готовился повторить, но в этих удивительно больших и красивых глазах я видел абсолютное доверие, ни одного сомнения в моих словах. Так я приобрел благодарного слушателя и заодно и ученика на эти две недели. А аргументы я всё же привел позже, чтобы не быть бездоказательным … многое всё же сумел вложить мне в голову старый монах.
Лина не училась в школе, что в очередной раз доказывает, что школа вообще довольно редкое пока явление в малых поселениях. Но у нас то город! И я учился, а теперь мог делиться своими знания с подругой, а уж она пытала меня круглый день, ей всё было интересно, впитывала как песок воду. На ночь меня мучила, утром мучила - надо было что-то с этим делать, слишком много сумбура было в её вопросах, поэтому я начал вспоминать уроки и вспомнил самое простое, с чего мы все ученики начинали - чтение и письмо.
Так начались наши ежедневные занятия по алфавиту, чтению по слогам. Знания языка я чередовал с основами счёта, а когда красавица уставала, да-да, Лина тоже уставала от наплыва новых знаний, тогда я что-то рассказывал из уроков естествознания. По-началу было трудно объяснять буквы и рисовать цифры, приходилось выкладывать соломкой, немного её было много в кузове, или просто рисовать воображаемые фигуры. Но на первой остановке у реки Лине посчастливилось раздобыть большой кусок мела, она такая довольная тащила его в нашу клетку, что даже Саул не стал её останавливать, лишь немного скривил лицо и отправился проверить других невольников.
Саул … мне кажется он также чётко чувствовал мою неприязнь к нему, как я ощущал его неприязнь ко мне. Совершенно очевидно было, как он смотрит на Лину, потому девушка старалась в его присутствии замолкать, сжиматься и всячески пытаться стать менее заметной, во мне же это внимание вызывало раздражение и чувство опасности - ничего с этим сделать ни я ни Лина не могли.
А Саул проявлял к нашим занятия свой интерес, несколько раз за день он подъезжал к клетке и смотрел, чем мы занимаемся. Иногда мог вообще не смотреть, просто ехал рядом с неизменно кривой ухмылкой. Мне кажется, он бы уделял нам куда большее внимание, если бы за спиной не было Азада, который в свою очередь без пристального внимания со своей стороны умудрялся за всем следить.
- Ну вот зачем мне знать эту твою геометрию? - заканчивая очередной день занятий, мы как всегда разбавляли простые предметы чем-то нестандартным - сегодня я рассказал теорему Пифагора.
- Это не моя геометрия, мой учитель говорил, что геометрию придумал Евклид и жил он в стране Эллинов, - мы снова сидели в нашей передвижной тюрьме после очередного ужина на вечернем привале.
- Ну почему бы не узнать? Тебе хорошо даётся чтение и письмо, считаешь ты тоже очень неплохо, да понятие корня квадратного для тебя, возможно, и чем-то странно, но зато я показал тебе пример, где он используется.
- Но что я буду с этим корнем делать? Одно дело уметь читать и писать - попаду я к какому богатому господину, смогу написать письмо или почитать книгу. Считать тоже хорошо, буду знать насколько он богат. А квадратный корень то я куда буду девать?
- Не думаю, что тебя в первую очередь будут брать в дом за твою учёность, если уж ты повела разговор в такое русло, кроме того мы уже очень далеко от мест, в которых мы родились. Думаю и язык тут другой, а чем дальше мы продвинемся на запад - тем в большую сторону он будет отличаться. Ты просто умная девушка, Лина, и очень хорошо всё схватываешь, поэтому я и рассказываю тебе, что знаю сам. А геометрия … ну вот тебя же удивило, что наша земля круглая, а ведь это знание - прямое следствие геометрии, я же тебе уже говорил.
Лина о чём-то задумалась. В лагере сегодня было тише, большая часть охраны сегодня занималась чем-то в палатках. Азада и Саула тоже не было видно.
- И красивая, - такой ответ застал меня врасплох.
-
