class="p1">Джа подсела поближе. Настолько ближе, что не могла не почувствовать реакцию на её тело, как я не мог не почувствовать, как грудь упёрлась в меня. Смешно сказать, но на её лицо в этот момент вернулась всё та же невозмутимость, будто она испугалась, а потом нашла решение и занялась уже привычным для себя делом типа служению господина, чем бы это не закончилось.
— Это моя вина, господин. Я не уделяю вам достаточно внимания, — ответила она. — Я всё поняла.
— Что-то мне кажется, ты ничего не поняла, Джа, — отодвинул я её обратно на колени.
— Господин? — опять встревоженный взгляд и напряжённость промелькнула на её лице. — Я делаю что-то не так?
— Да нет, ты идеальная рабыня. Послушная, спокойная, терпеливая и исполнительная. Но… я хочу услышать твоё мнение, а ты этого не понимаешь. Я тебя спрашиваю, а ты тупишь, и это меня раздражает.
— Я… я не понимаю… — Джа теперь выглядела совсем растерянной.
— Так пойми, что на мои вопросы надо отвечать прямо, ясно?
— Да, господин, я всегда…
— Чего ты хочешь? Отвечай, как есть, — перебил я её. — Твоё желание.
— Служить вам, мой господин, — тут же последовал ответ.
Во-о-от, мы уже сдвинулись с мёртвой точки. Она хочет, чтобы я её не бросал.
— Но ты сможешь служить мне и так, по собственной воле, я буду всегда рядом, если ты этого захочешь. Просто я тебя отпущу. Ничего плохого ведь не случится с этого, верно? Ты же станешь свободной и сможешь, если захочешь, следовать за нами. Просто теперь я буду тебе не указ. Хочешь — делаешь, не хочешь — не делаешь.
— Но вы меня бросите, господин. Я что-то не так сделала?
Опять двадцать пять. Забираю слова обратно, нихрена не сдвинулось.
— Что плохого в свободе?
— То, что вы меня бросите.
Кажется… кажется, у нас здесь тупик. Я тупо не могу понять логику человека, который так отчаянно хочет носить поводок. На любой вопрос я слышу: «я не хочу, чтобы вы меня бросали» и даже не знаю, что спросить. Не знаю, так как понимаю, что услышу в ответ.
Может ей на мозги ошейник давит, который каким-то образом подавляет волю?
Я посмотрел на её ошейник, который когда-то и сам носил в своё время, после чего просто протянул руки и… расстегнул его.
Он поддался мне, как хозяину без какого-либо сопротивления. Щелчок и он раскрылся. Джа даже моргнуть не успела, как ошейник пружинящее распахнулся и остался у меня в руке освободив её шею.
— А? — глаза Джа от такого округлились.
Её руки медленно поползли к шее, пытаясь нащупать ошейник, но пальцы схватили лишь пустоту. Несколько раз сжались, будто надеялись, что вот-вот, ещё немного и они нащупают знакомый металл, но…
— Г-господин… — её голос внезапно осип, стал тихим и испуганным. Она смотрела мне в глаза и не могла поверить, что это происходит на самом деле. — Господин, ч-что вы наделали?..
— Снял ошейник, — ответил я спокойно.
— Зачем?..
— Чтобы посмотреть, что будет, если снять с тебя ошейник. Всё, ты теперь свободна.
И кажется, это была плохая идея. Джа смотрела на меня такими выпученными глазами, что я даже не узнал ту вечно спокойную рабыню. Её рот открывался и закрывался, будто она была рыбой на суше, после чего…
После чего она вскочила и, громко разревевшись, убежала из комнаты, напоследок сверкнув своей голой мокрой задницей. С лестницы до меня отдалённо доносились её рыдания и что-то отдалённо похожее на «я никому не нужна». Мне только и оставалось, что смотреть ей вслед, немного охреневая.
— Молодец, Юнксу, довёл до слёз ту, кого довести было в принципе невозможно, — уважительно кивнула Люнь. — И надо было тебе снять его с неё.
— Я просто хотел, чтобы девушка была свободной, — как-то оправдываясь ответил я.
— А ей нужна эта свобода? — полюбопытствовала она беззлобно.
— Судя по всему нет…
— Ты просто не можешь принять то, что на ситуацию она смотрит совершенно иначе. Совершенно другое мировоззрение.
— Мне кажется это неправильным, управлять кем-то, заставлять что-то делать…
— Тебе кажется. А она чувствовала себя защищённой и спокойно от того, что кто-то всегда заботится о ней, укажет, что правильно делать и куда двигаться. Ты об этом, видимо, не подумал.
— А ты не сказала.
— А я только догадалась. Вот!
— Какие проблемы у людей… — простонал я, опустившись по самую шею в воду. — Просто с ума сойти.
— Девушка не видела свободы с самого рождения, Юнксу. Она не знает другой жизнь, свобода пугает её.
— Ну как пугает, так и привыкнется. Да и я понимаю, но неужели ей приятно выполнять чьи-то поручения? А если её говно заставят жрать? Она тоже будет счастлива?
— Ну видимо не заставляли ещё, верно? Просто представь, как Джа чувствует себя, когда осталась буквально одна в огромном неизвестном мире. Она не знает, что делать, не знает, как работает мир, никто больше не будет её кормить, никто не скажет, куда двигаться и не защитит…
— Она сама кого угодно защитит.
— Не всё упирается в силу. Иногда достаточно человека, который будет решать всё за тебя, что делать, чтобы быть счастливым.
О-о-о-х… вот и пойми после этого людей. Но Джа свобода явно не нужна, это я выяснил. Для неё вот, служить своему господину верой и правдой важно. Она была из тех, кто верно служит короне, вот! Точно! Это типа верных солдат и слуг, которые ради короны готовы убиться об стену. Им плевать какой король, идиот или нет, плохой или хороший, они подчиняются только ему верой и правдой, потому что считают это смыслом жизни, и какой бы бездарь перед ними не был, они сделают всё ради него.
Корона с той девки перешла ко мне, и Джа, как верная слуга, теперь верно служит новому королю…
Жесть. Я не понимал таких людей, я не понимал их собачей верности. Для меня это всё было очень чуждо. Я, допустим, уважал Лисицу, и поэтому был верен ей, но это была не слепая верность. Я видел её заботу, я видел, как она просто пытается сделать как лучше. Да, своеобразно, иногда грубо, но такой она человек и именно поэтому я уважаю её.
Но здесь же всё
