Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Заснул я очень быстро. Как, впрочем, и всегда.
* * *
7 августа 2011 г. День
Среднесибирское плоскогорье
Самолет, летящий со скоростью девятьсот километров в час на большой высоте, кажется точкой, которая неторопливо передвигается из одного края неба в другой. Объект, летящий с той же скоростью на высоте сорок метров (уровень крыши типовой двенадцатиэтажки), даже разглядеть с земли трудно. Это просто размытая черта в воздухе. Ураган. Дикий вой. Лопающиеся барабанные перепонки. Ломающиеся ветки деревьев, осыпающиеся листья и хвоя. Разлетающийся в стороны шифер с крыш сельских домов. Тучи мусора и песка, которые закручиваются в воздухе наподобие торнадо…
До Якутска было чуть больше тысячи километров. Час с лишним лета. Задействовать возможности частей ПВО удалось лишь частично: слишком мало времени и необжитая местность. В воздух поднялось звено «Су-27», находившееся на боевом дежурстве в районе Братска. Ракетного вооружения на них не было. Истребители преследовали ракету, обстреливая из 30-миллиметровых пушек, пока не кончился боезапас. У «карандаша» было повреждено оперение, высота полета упала до десяти – пятнадцати метров, а курс стал еще более непредсказуемым.
Но, и подстреленный, «Бриз» упрямо продолжал свой путь. Он распугал стадо оленей и опрокинул чумы в стойбище эвенков, вселив ужас в сердца местных жителей и добавив еще одну легенду в местный мифологический фольклор. Пересек Лену в районе Витима, перевернув несколько рыбацких лодок и вызвав споры – прошел ли здесь торнадо или низко пролетел НЛО.
Система корректировки траектории позволяла ракете повторять все изгибы рельефа и, обогнув любые преграды, достигнуть цели. А целью обезумевшего «карандаша», судя по всему, являлся город Якутск…
Вопрос об эвакуации даже не стоял. В Центре нажимали заветную кнопку АПР и обреченно ждали: не сработает ли все же система? До города оставалось сто километров, шестьдесят, десять… Никаких команд для населения не отдавалось, да и городское руководство не было осведомлено о нависшей опасности. В мэрии шло очередное совещание, горожане занимались своими делами, на алмазном карьере кипела работа. Экскаваторщик Володя опустил ковш и, не заглушая двигатель, выпрыгнул из кабины, сжимая прокуренными зубами мундштук папиросы. Спички кончились, и теперь надо идти прикуривать… Чертыхаясь, он направился к стоящим в отдалении самосвалам, где веселые шофера дымили, рассказывали анекдоты и хохотали.
«Бриз», следуя рисунку рельефа, резко нырнул в карьер, пронесся вдоль нешироких карнизов, едва не касаясь брюхом поверхности, поднимая в воздух черные облака пыли и издавая невыносимый низкий гул, от которого сотрясались окрестные сосны. Но в какой-то момент что-то, видно, окончательно перегорело в блоке управления или вышла из строя система стабилизации, и ракета не успела вовремя набрать высоту. На противоположном конце карьера она резко задрала нос и чиркнула по поверхности хвостовой частью. А мгновение спустя врезалась в стоящий на третьем карнизе экскаватор с работающим двигателем… Топливные баки взорвались, машину окутало пламя.
– Ни фига себе! – сказал Володя. Папироса вывалилась изо рта, ноги обмякли, и он опустился на землю, глядя на свой горящий экскаватор.
– Покурили, блин!
* * *
8 августа 2011 г.
Лазурный берег
Поздний завтрак на террасе под сенью старой оливы. Круассаны, тосты, тончайшие ломтики колбасы, сыр, капучино, джем, мед, фрукты плюс вид на синее море, испещренное белыми парусами. Вид замечательный, зовущий к активной жизни, а вот стол скудноватый. Я люблю утром что-то более основательное, например яичницу с помидорами или ветчиной. Но надо есть то, что есть… Тонкое наблюдение, не правда ли? К тому же только что родился отличный каламбур! Надо бы записывать свои наблюдения, впечатления, умозаключения, чтобы потом, на пенсии, написать книгу. Даже много книг! Только если я стану вести дневники то, скорее всего, до пенсии не доживу. А если и доживу, то в тюрьме…
У Кристины несколько помятый и бледный вид – уж не знаю, что такое Алекс вытворял с ней этой ночью. Юлия, наоборот, – свежа и румяна, как только что сорванное яблоко. Именно она подкинула идею не возвращаться в Ниццу, а продолжить путешествие.
– Монако совсем рядом! И до Италии рукой подать! – воскликнула она, ткнув пальчиком в салфетку с фирменным вензелем «Шато Люмье» и схематической картой Лазурного берега. Действительно, Сан-Ремо находился от нас на расстоянии, едва превышающем толщину Юлиного мизинца.
– Друзья, по-моему, отличная идея! – воскликнул галантнейший Алекс. – Сегодня ужинаем в Монако, завтра – в Сан-Ремо! Я поручу забронировать места в отелях и ресторанах! Ты ведь не будешь против, Зиг?
Я не был против. Отнюдь. Причем в основе моего непротивления лежал не знаменитый собор, не опера и даже не всемирно известное казино, а не исследованные до конца тайны Юлиного тела, сеансы ночного купания и прочие плотские утехи.
– Я – за! – бодро сказал Зигфрид.
Мы вышли в море под торжественные звуки «Бранденбургского концерта». Алекс в лихо заломленной капитанской кепочке стоял на носу – одна рука на штурвале, вторая небрежно приобнимает Кристину. С лица Кристины не сходило выражение, которое в кино обычно появляется после удара тяжелым предметом по голове. Хотя, возможно, это было выражение счастья, я не знаю.
Мы не спешили. Несколько раз бросали якорь, купались нагишом, занимались в воде всякими глупостями, ловили королевскую макрель, а может, и что-то другое, трудно сказать, потому что ничего не поймали. Зато коктейлей было выпито множество, и мы твердо знали, что это «кубинская линия»… Улучив момент, Алекс пожаловался, что жена что-то заподозрила и ему пришлось среди ночи звонить ей из автомата, чтобы Кристина не услышала. Я был доволен своими аналитическими способностями, хотя и удивился такой деликатности по отношению к Кристине. К тому же мои аналитические способности подсказывали еще одну, хотя и неприятную, но жизненную истину: сказать можно все что угодно.
Потом, разомлев от солнца и коктейлей, отправились в крохотные, но комфортабельные каюты, чтобы восполнить ночной недосып. Но и там занимались глупостями, поэтому выспаться так и не удалось. Запах распаренного, пропитанного морем и обожженного солнцем Юлиного тела будоражил меня все дальнейшее путешествие.
В семь вечера обогнули очередной мыс. Перед нами в легкой вечерней дымке открылись склоны гор, облепленные пестрыми строениями. Спускаясь к морю, город плавным крещендо набирал силу и звучание, и теплый воздух дрожал от этого великолепия. Серая глыба Океанографического музея, конусообразные шпили цирка шапито, купола самого знаменитого казино в мире, тюрьма, в которой отбывают наказание то ли два, то ли четыре человека… Мы вошли в марину. По сравнению со стоящими здесь судами – трех– и четырехпалубными – с вертолетными площадками и притороченными к бортам глиссерами наша яхта казалась обычной шлюпкой, которые выдают напрокат на Клязьме.
– Добро пожаловать в порт Эркюль княжества Монако! – торжественно провозгласил Алекс. – По такому случаю мы просто обязаны выпить шампанского! И – в казино! А потом, я знаю один оч-чень приличный ресторан…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
