деле, можешь не волноваться!»)
– Тебе привет от Горняка, – из темноты вышел мужчина чуть старше сорока лет приблизительно одного с ним роста и протянул руку.
– Спасибо! Как он?
– Пока живой…
– И то ладно… А вы?
– Я? Впредь будешь звать меня Ильичём…
– Хорошо.
– Вы встречались по средам?
– Да. Первое время…
– А потом?
– Использовали для связи тайник.
– Секунду, – незнакомец «нырнул» под свет уличного фонаря и начал торопливо рыться сначала в глубоких карманах брюк-галифе, затем – кителя.
За это время Плечов успел хорошо рассмотреть его лицо, добрую половину которого закрывал крупный, в каких-то гнойных болячках, нос…
Ну, явно не славянский профиль!
Коварные, постоянно бегающие глаза, редкие длинные волосы, уложенные на голове так, чтобы скрыть от чужого взора обширную плешь, с каждым днём захватывающую всё новые и новые территории…
Нет, этот не дворянского рода!
Ильич наконец-то нашёл то, что искал – маленький трубчатый ключик, точно такой же, как у самого Плечова.
– Он?
– Так точно!
– У тебя есть время для беседы?
– Нет. Невеста взяла два билета в кино. Не приду – убьёт!
– Плохо – ты нам живой нужен.
– Понимаю…
– Всё равно от разговора тебе не отвертеться. В следующую среду, по графику – в Кремлёвском сквере.
– Есть, товарищ…
Яра замолк, ожидая, что новый куратор назовёт хотя бы своё звание, но тот оказался верен законам конспирации.
– Смотри, не опаздывай, студент!
2
Ольга нервно бродила взад-вперёд у входа в кинотеатр. До сеанса оставалось всего две минуты… Но вот вдали на тротуаре наконец появился знакомый силуэт, который она ни за что бы не спутала с другим…
– Где ты ходишь? Я все глаза проглядела!
– Извини… Раньше вырваться никак не получалось.
– Что это у тебя на лбу?
– Разве не видишь – шишка, Альметьев немного перестарался.
– Ох, горе ты моё! Пошли быстрее!
С последним звонком они успели предъявить билеты дежурившей на входе немолодой женщине и юркнули за двери, после чего чуть ли не на ощупь начали искать свои места – в зале уже погас свет.
При этом Плечов наступил кому-то на ногу…
– Славка? – разрезал помещение зычный бас. – Когда-нибудь ты точно меня искалечишь!
Конечно же это был его бывший сослуживец!
Рядом с ним – эффектная блондинка с ярко выкрашенными губами.
– Лада! – представил свою спутницу доблестный рыцарь плаща и кинжала.
Что он и сегодня продолжает прятаться под чужим, но уже знакомым именем, студент догадался сразу: иначе бы Пчелов назвал его привычно тёзкой.
– Очень приятно! – смущённо пролепетал Яра, опускаясь в кресло рядом с красоткой; Ольга разместилась сразу за ним.
…Картина оказалась настолько скучной, что друзья с трудом досмотрели её до конца. А вот барышням, как ни странно, кино понравилось! Особенно музыка Исаака Дунаевского, которой в этой непритязательной комедии было достаточно много.
По дороге домой, они даже пробовали напеть что-то наподобие спортивного марша «Эй, вратарь, готовься к бою», однако дуэт не получился – Лада шипела, как змея!
– Не кино, а полная фигня, – спускаясь к Матросскому мосту, буркнул чекист, которого его спутница, к радости Плечова (не доведётся оправдываться перед Фигиной!) называла Иваном Константиновичем (позже тот признается Ярославу, что, знакомясь с новыми девушками по заданию, использует только этот псевдонимом). – А я, болван, раскатал губу: думал, про меня фильма!
– Слышь, киса, откуда такие странные параллели? – затягиваясь папи роской в длинном мундштуке по-блатному промурлыкала блондинка.
Этот голос – надрывистый, сиплый и надменная манера выражаться страшно раздражали Фигину, и она откровенно начала искать повод для прощания.
Наблюдательный Пчелов про себя давно отметил её состояние, однако скорое расставание явно не входило в его планы, по крайней мере пока не состоялась беседа тет-а-тет с Ярославом.
– Я ведь тоже поначалу вместо мячей учился ловить арбузы на Херсонской бахче34, – без умолку тарахтел он, чтобы не дать возможности открыть рот своей приблатнённой пассии.
– А раскрылся только на флоте, – подыграл ему Плечов. – Брал такие мёртвые мячи, что Франчишек Планичка может позавидовать.
– Это ещё кто? – не врубилась Лада.
– Легендарный чешский голкипер, на мой взгляд – лучший в мире, – попытался просветить подругу лейтенант, но та только презрительно скривила смазливое личико и выдохнула очередную порцию дыма.
– Мы, пожалуй, по… – затянула Ольга, но чекист не дал ей закончить фразу.
– Ой, девчонки, совсем забыл! – он схватился за живот и незаметно подмигнул другу. – Мэни трэба до витру!
– Я с тобой! – всё понял Ярослав и мгновенно рванул под мост следом за тёзкой.
– Хочу предупредить тебя: у нас новый начальник! – сообщил вполголоса Пчелов.
– А старого куда дели?
– Пропал Глеб Иваныч не за понюх табаку. Нет, нельзя было Лениным прикрываться…
– Зачем ты рассказал мне об этом?
– А то ты не знаешь?
– Нет!
– Ладно. Не хочешь открываться – и не надо. Но запомни: с Шапиро, временно исполняющим его обязанности, надо держать ухо востро! Уж больно хитёр Исаак Ильич.
– Ильич? – Яре вдруг вспомнился недавний собеседник; в том, что именно о нём говорит его товарищ, он больше не сомневался.
– Ну да, что в этом странного?
– Ничего… Только где вы столько Исааков берёте?
– Где-где… в Караганде! На твоей малой родине.
– В Белоруссии?
– А то где же? Майор Шапиро родом из Борисова, а комиссар Бельский, о котором я уже упоминал, – из Минска. Ты, случайно, не на них работаешь?
– Иди в зад! – не выдержал Ярослав. – Надо было нарваться на Лубянке именно на тебя! Знал бы, обошёл десятой дорогой!
– Зря ты так, тёзка! Мы не враждовать должны, а помогать, всячески содействовать друг другу. Ты мне, я – тебе! И нам хорошо, и стране польза.
– Что ты вбил себе в голову – ума не приложу…
– Мальчики! Где вы? – донеслось откуда-то сверху.
– Здесь, идём уже! – откликнулся Пчелов. – Как там твой профессор, больше не хулиганит?
– Нет вроде…
– Не пойму, как его до сих пор не арестовали? Заявление есть, резолюция наркома – тоже, а он до сих пор на свободе. Почему? Ты не знаешь, а?
– Никак нет, товарищ лейтенант.
– Ладно, пошли, а то девчата уже заждались… «Эй, вратарь, гото…» Тьфу, заразительная песенка!
3
– Твой Иван Константинович – самый настоящий донжуан. Каждый раз с новой девушкой! – прижимаясь к любимому, заявила Оленька. – Ты, надеюсь, не такой?
– Нет. Я преданный и верный.
– Точно?
– Точнее не бывает.
– А, знаешь, может, нам и вправду расписаться?
– Ур-ра! – Плечов обхватил её за талию, оторвал от земли и принялся кружить по площади. – Дошло наконец-то, что лучше меня – нет?
– Поставь, где взял! – с напускной строгостью наказала Фигина, не отпуская его шею. – Люди смотрят!
– Какие люди, милая? Ночь на дворе – половина первого…
