Он встал с кресла руководителя, повернулся и подошёл к окну к панорамному остеклению. Какое-то время Эверин-старший стоял молча, собрав руки за спиной в замок и глядя на улицу. Потом продолжил:
— Эта фирма — дело всей моей жизни. Да, я начинал не с нуля. Она мне тоже в наследство досталась. Но раньше она была лишь захудалой проектной организацией среднего звена. А сейчас это крупная фирма, способная изготовить под ключ даже сложный проблемный объект. Сколько я в фирму средств вложил, сколько сил! Чего только стоило базу постоянных клиентов собрать! Я лично сотрудников подбирал. Самостоятельно в проекты вникал, чтобы всё по уму делалось. Чтобы за работу не стыдно. За эти годы я заработал отличную репутацию. Меня знают. Моё слово уважают. И слить все эти достижения в унитаз… Нет. Этого не будет. Ты достойна стать моим заместителем и это моё последнее слово. И ещё: я хочу, чтобы ты знала. Я не имею никакого отношения к происходящей вокруг вакханалии. Это всё Маркус со своей мамашей. Я не при чем.
Милли от этих слов стало тревожно. Шеф раньше никогда так с ней не говорил. И еще: он ни разу сейчас не назвал Маркуса пирожком.
— Мистер Эверин, что происходит? — недоумевала она. — Что вы имеете в виду? В чем вы не участвовали?
— Маркус что, до сих пор ничего тебе не сказал? — он оторвал взгляд от улицы и как-то странно посмотрел на девушку. — Извини меня, но в ваши дела я не буду вмешиваться. Маркус сам должен точки над "i" расставить.
— Да что же случилось?
— Маркус сам расскажет. Ты можешь идти. — он явно хотел побыстрее от неё отделаться.
Что ж. Ответов Эверин-старший давать не собирался. Ей и вправду лучше уйти.
— До свидания, мистер Эверин. — она поднялась и пошла к выходу, — До вечера.
— Меня не будет на дне рождения. — он снова отвернулся к окну. — Тебе пора. Счастливо.
Разговор явно окончен, и она покинула кабинет.
Далее по плану салон красоты. Нужно обязательно поправить маникюр и сварганить причёску. Во время всех этих процедур Милли никак не могла избавиться от тревоги. Слова Эверина-старшего её взбудоражили. Отдать ей должность сына, фактически объявив преемницей, не идти на праздник, а главное, ни разу не обозвать Маркуса пирожком — дело плохо. Но что именно плохо? Так. Шеф сказал, что Маркус сам всё расскажет. Значит нужно как можно быстрее ехать, найти Маркуса и всё выяснить.
Милли прибыла рано, за час до назначенного времени. Однако с Маркусом встретиться у неё не получилось. Слуги сказали, что он занят и придёт позже. Где он конкретно находится — никто не говорил. Номер любимого молчал. Ничего не оставалось, как просто ждать. И это было отвратительно. Ничто так не выматывает как неизвестность.
Постепенно начали собираться гости. Основные праздничные мероприятия планировали провести во внутреннем закрытом саду. Столики расставили прямо на улице, на траве под открытым небом. Дождя не обещали — ничто не должно омрачить праздник. Небольшой помост в отдалении станет выполнять роль сцены. Именно отсюда зазвучат поздравления и пожелания. Сад празднично украшен, слуги снуют туда-сюда. Везде огни… Всё роскошно и дорого, как полагается. Аппетитные блюда, скатерти из блестящей ткани, свечи для романтики на каждом столике… Но Милли не могла сейчас рассматривать обстановку вокруг. Слишком тревожно у нее на душе.
Не все из приходящих гостей были ей знакомы. Многие из приглашённых являлись друзьями семьи и Милли не знали. Родители Маркуса не приглашали девушку на праздники и торжества, которые проводились здесь, в доме. Милли и Маркус обычно отмечали памятные даты в своей компании, среди молодёжи.
Наконец стали появляться знакомые лица. Дик со своей новой девушкой, Кайла с Джонни. Тима не было. Он сильно дулся на Кайлу, ведь она так бессовестного бросила его ради нового красавчика. После приветствий обменялись парой ничего не значащих фраз. Милли отвечала на автомате. Дежурная улыбка, словно маска, скрывала её истинные чувства.
Кайла выглядела великолепно. Светлые волосы аккуратно уложены и зачесаны на бок. Яркая красная помада подчёркивала изящный изгиб губ, такого же оттенка обтягивающее платье с глубоким декольте не давало простора воображению. Пара весомых аргументов девушки заманчиво выглядывали из-под алой ткани, будоража воображение мужской аудитории и во же время не давая повода для осуждения. Всё-таки большая часть груди скрыта. Приличия соблюдены. Однако молодые люди, в частности Дик и Джонни, время от времени бросали голодные взгляды на аппетитные булочки. Девушка Дика конечно же это заметила и увела своего жеребца подальше от соблазна. Джонни же на правах собственника находился рядом с блондинкой в красном как бы показывая, кому принадлежит всё это богатство. Кайла наслаждалась своим триумфом. Внимание мужчин ей льстило. Из-за разыгравшегося тщеславия она не сразу заметила, что с Милли что-то не так.
— Миланья? — обратилась Кайла к подруге, — Что с тобой?
Милли ничего не ответила. Одними глазами показала на Джонни. Кайла поняла жест и отослала своего парня найти им что-нибудь выпить.
— И? Рассказывай! — потребовала подруга.
И Милли поведала о встрече с шефом и странном диалоге. Поделилась своими страхами и опасениями.
— Это всё очень странно, очень! — с тревогой заключила Милли. — Ещё и Маркуса нигде нет. Теперь не могу тайны!
— Подожди, не паникуй. Возможно всё не так страшно, — пыталась успокоить подругу Кайла. — Возможно, Маркус и его мама рассердились на шефа, что он тебя заместителем назначил. Это же по факту должность приемника. Вот мамаша с сыночком и взбеленились. И они все друг с другом перессорились. Поэтому шеф и не пришел.
Милли ничего не ответила, лишь чуть пожала плечами.
— Ну что ты! Выше голову! — подбадривала Кайла. — Сегодня знаменательный день, точнее вечер. Всё будет хорошо! Смотри, какая ты хорошенькая! Я оказалась не права насчёт платья. Оно премиленькое! А изумруды? Они великолепно на тебе смотрятся! О! Вон, смотри. — Кайла указала пальцем в сторону. — Это же Наташа! Гляди, как вырядилась! Вся в побрякушках, точно люстра в театре.
Действительно, Наташа вся сияла. Только сияние это точно у начищенной до блеска кастрюли, а не как у изящной статуэтки. На Наташе надето пышное платье с множеством валанов и сборочек, что делало её грушевидную фигуру ещё более
