противоречащую животным инстинктам, тоже поверить не мог.
Рэтар посмотрел на поляну со стороны зверя — вот следы великого эла. Прямо по движению дарлана. Он стоял, явно не в состоянии пошевелиться. За Лоаясом такое бывало ещё в детстве — от страха он застывал, словно каменел, не в силах двигаться. Рэтар дважды спасал жизнь элинина именно в таких ситуациях.
Вот следы тооры Милены и тооры Хэлы. Более лёгкие, следы менее глубокие, чем следы всех остальных тор, бывших здесь. Милена из седла явно упала, это было заметно по ней — грязь на платье, рукавах. Потом след от места падения вёл к суете на земле. Милена подползла. И тут была Хэла — на коленях, значит не падала, спешилась сама.
Рэтар видел в грязи отпечаток руки чёрной ведьмы, он точно знал, что это её рука, он слишком хорошо знал её руку. Хэлу вырвало. Полукругом стояли стражники. Рэтар обернулся на следы великого эла. Он сделал назад несколько неуверенных шагов, потом обернулся, рядом были явно следы Джэлта Дэянга, военного советника, командующего войском Кармии, который был равен Рэтару в регалиях, но с той разницей, что Рэтар был командующим боевым, а этот скорее бумажным, хотя воин Дэянг был неплохой. Советник видимо принудительно увёл великого отсюда.
А вот второй стоял над Хэлой и Миленой.
И Рэтар видел следы волочения, было понятно, что волокли Хэлу, потому что видимо вот в этот момент Милена получила пощечину и была оставлена в лесу одна. А Хэлу забрали люди правителя.
Феран в гневе и отчаянии метнул кинжал эла в ближайшее дерево, он бы взвыл сейчас в голос, но кажется на это уже не было сил. Они забрали Хэлу. Великий эла её забрал. Или точнее Кэйос Яндэ забрал.
Рэтар в бессили сел наземь. Он терял Хэлу, он терял свою ведьму, терял женщину, которую любил. Страх превратился в физическую боль.
Никто из окружения эла не пошевелился. Феран никогда не поверил бы в то, что реакция у чёрной ведьмы на происходящее была быстрее, чем реакция десятка опытных воинов из охраны великого эла или того же Дэялга.
Правитель должен был умереть. И обвинили бы в этом ведьм, и его, ферана Изарии Рэтара Горана. Значило ли это то, что эла не был заинтересован в том, чтобы Рэтар фераном быть перестал? Значило ли это, что во главе заговора стоял Кэйос или Джэлт? Или всё имеет намного больше граней?
— Что за? — Роар влетел на возвышенность совершенно безумным и взвинченным.
В недоумении уставился на Рэтара и на убитого дарлана.
— Чёрный зверь, — прошептал митар.
— Что? — нахмурился Рэтар, вставая.
— Милена сказала, что на них напал чёрный зверь, — пояснил митар. — Но я почему-то подумал, что она не в себе. На дарлана и подумать не мог. Откуда? И здесь?
Феран промолчал, он подошёл к тооре и сел в седло.
— Возвращаемся, — проговорил он и, проезжая мимо дерева, в которое метнул кинжал, забрал его.
— Как Хэла убила дарлана? — спросил Роар, никак не унимаясь.
— Кинжалом великого, — ответил Рэтар.
Отправив Роара в дом, феран заглянул в загон к харагам. С ними был Брок. Он взглянул на Рэтара и в сомнении повёл головой.
— Рана очень глубокая. — пояснил сын. — Кровь вроде остановилась. Лучше бы здесь была Хэла.
— Хэлы не будет, — проговорил Рэтар и сжал перекладину загона, чтобы унять невольную дрожь в руках.
— Я слышал что-то случилось, — шепнул юноша, но спрашивать ни о чём не стал. — Тёрк мне оставил немного мази своей, магической, помнишь? Дорогущей. Я ею рану обработал, но я не знаю, как оно на звере будет действовать или нет.
Брок спрятал взгляд и вздохнул, поморщившись. Рэтар понял, что сын силиться сдержаться, чтобы не показать слабину, тревогу.
— Побудь с ними, — попросил Рэтар сына. — Не доверяю никому. Да и они тоже. Я бы сам…
— Отец… я побуду, меня и просить не надо. Я бы их не оставил.
Рэтар благодарно моргнул.
— Я бы лучше здесь, чем там… — и он глянул в сторону замка.
— Хэла в башне, которую отдали страже великого, — тихо сказал сын. — Мне Гент сказал.
— Я понял. Блага тебе, сын, — ответил на это Рэтар и пожав плечо юноши, пошёл к дому.
Уже на входе к нему подскочил Шерга.
— Рэтар, — позвал он, но потом оправился. — Достопочтенный феран, прости меня, я правда думал, что зверь опасен и хочет напасть. Я же… тебя защищал.
Гнев мгновенно сдавил горло и кажется вышиб весь дух.
— Я понял, Шерга, — с трудом сохраняя спокойствие проговорил Рэтар, разрывая себя на части и уходя подальше от брата.
У дверей башни ему преградила путь стража великого эла. Воины были полна спеси и надменности, но встретившись с его взглядом, стушевались.
— Простите, достопочтенный феран Изарии, но вам нельзя, — проговорил один из двоих воинов, явно стараясь говорить ровно, не показывая страха.
— Нельзя? Мне? — холодно уточнил Рэтар.
— Не-нет, достопочтенный, приказ великого эла — никому нельзя входить, — ответил стражник сглотнув.
— Это часть моего дома, и там ведьма, которая принадлежит мне, — проговорил он как можно спокойнее, а получилось глухо, жутко.
— Мы по-по-понимаем, достопочтенный феран, но… но пустить можем только с разрешения в-великого эла, — они не устояли бы перед ним, если бы он настоял, они расступились бы и ничего не смогли сделать против него, но он сдержался. Слегка повёл головой и ушёл.
В дверях рабочей стороны дома стояла бледная и заплаканная Эка. Она посмотрела на него, но он лишь встретился с ней взглядом, надеясь, что она поймёт, что разговаривать сейчас не намерен. Из дверей вышел Мирган.
— Тебя не пустили? — спросил он.
— Нет, — ответил Рэтар брату.
За его спиной всхлипнула Эка, Мирган сделал к ней шаг.
— Тихо, тихо, нельзя, ну, — ласково прошептал он женщине. — Ты же понимаешь, что нельзя…
Кажется в доме были взвинчены все домашние. Хэлу любили, Хэлой дорожили.
Рэтар прошёл внутренним коридором и стал подниматься к себе по боковой лестнице.
И он… он любил Хэлу.
Дышать стало невыносимо тяжело. Ужас происходящего накрыл с головой. Вот вода и заполнила всё вокруг и Рэтару больше нечем дышать, он может только тонуть. Но он не мог, потому что нельзя, сдаваться нельзя, потому что надо было спасти её, надо было сделать всё, чтобы спасти.
Поднявшись наверх, столкнулся с Сейка:
— Достопочтенный феран, вас искали, — проговорил воин. — Зовут к великому эла.
В покоях великого был Элгор и Роар. Последний почти рычал и скалился. Видимо узнал, кто ударил Милену. Элгор же был тих и хмур.
— Рэтар, — воскликнул
