Книга Они будут жить с нами - Амелия Борн

Глава 22

— Ты заказывала доставку? — обернувшись ко мне, спросил Олег.

Я кое-как дохромала до курьера, держащего в руках пакеты с едой. Забрала их и, поблагодарив и закрыв дверь, ответила:

— Не совсем я. Точнее, совсем не я, — пробормотала и уже было собралась отнести продукты на кухню, когда Олег взял их у меня и велел:

— Не нагружай ногу. Присядь. У тебя есть мазь?

По правде говоря, то, что он делал и как себя вел, вводило меня в состояние ступора. Стрелки часов неумолимо приближались к полуночи. Уже скоро укладывать Никитку, а потом у меня в планах были посиделки в одиночестве у телевизора, короткий сон и побег. И Олег Владиславович пока вообще никак не вписывался в задуманное.

Но не выгонять же его прочь? Тем более, что он проявил ко мне столько эмпатии, сколько я не видела от мужа за последние несколько месяцев.

— В холодильнике какая-то была, — ответила, устраиваясь на стуле, пока Олег разбирал доставленное.

Николай не поскупился, но был в своем репертуаре. Интересно, как, по его мнению, я за пару часов должна была приготовить утку, которая была настолько заморожена, что хоть гвозди ею забивай? Здесь еще была крохотная, мне на один зуб, баночка черной икры, шампанское, ананас…

Мне стало неловко, когда Олег раскладывал эти продукты — Дарина ему поведала, в каком я бедственном положении, а у меня тут разве что омары с трюфелями не водились.

— Давай сделаем так, — сказал он, закончив разбирать принесенное. Он взглянул на часы, что-то прикидывая в уме. — Я сейчас тоже сделаю заказ, только из своего ресторана. Привезут быстро. У тебя травма — ты же не станешь бегать по кухне и готовить. Да и заодно попробуешь самые топовые позиции, чтобы понимать, чего примерно я хочу от поваров, которые на меня работают.

Я смотрела в ответ, нахмурив брови. Все это было прекрасно, если бы не одно «но» — сейчас мои мысли принадлежали вовсе не празднику и тому, как его отметить.

— Наверно, это совсем неудобно. Неужели у тебя сейчас работают люди? — попыталась я отыскать хоть какой-то повод для отказа.

— Конечно, работают. Сейчас самые золотые времена для ресторанов и прочего, — улыбнувшись, ответил Олег. И добавил, вновь порождая во мне ощущение, что он способен читать мысли: — Я не задержу тебя надолго, не переживай.

Мне стало некомфортно от сказанного, потому я поспешила кивнуть и, тоже сопроводив слова улыбкой, ответила:

— Я и не переживаю. И спасибо за такое участие, Олег.

* * *

Две девицы, с которыми Николай раньше проводил крайне мало времени, а теперь жил буквально бок о бок, сводили его с ума. Началось все с того, что утром он вошел в комнату, куда мама не пускала никого без своего присутствия, и обнаружил, что Вика и Маша не только добрались до отцовской скрипки, но и порвали на ней струны в попытке попиликать.

У Коли волосы встали дыбом, а потом едва не поседели — мать такого обращения с ценнейшим инструментом точно не пережила бы. Благо, она отправилась в магазин, где должна была докупить необходимое к столу.

Отругав дочерей, Николай положил пострадавшую скрипку обратно в футляр и, сделав себе мысленную зарубку в памяти, что инструмент нужно как можно скорее починить, положил его на то место, которое он обычно занимал.

К вечеру в квартире начался самый настоящий бедлам. Вика и Маша пришли в неистовство и кричали так, что у Коли разболелась голова. Мама переругивалась с Кирой, которая стряпала на кухне сто первое майонезное блюдо, параллельно уверяя Веру Артемьевну, что новогодний стол должен быть максимально сытным и обильным.

После того, как съездил с подарком к Насте, которая была такой домашней и трогательной, стоящей на пороге его тихого уютного дома, настроение Коли окончательно улетучилось. Кажется, он делал что-то настолько неправильное, что чем больше времени проходило, тем ужаснее становились обстоятельства, в которых он жил.

Дошло до того, что когда до полуночи оставалось полчаса, Николай уже был настолько нетрезв, что мало понимал в происходящем.

Их близость с Кирой, на которую он решился исключительно от злости на жену, многое изменила. Теперь мать его первых детей словно бы почувствовала силу. Она отвечала ему дерзко, на замечания просто пожимала плечами. И — Николай видел это — ощущала себя хозяйкой в квартире матери. Переставила елку, которая была украшена старинными игрушками, вытащила из серванта дорогой хрусталь. Этими фужерами и салатницами мать не пользовалась — они у нее тоже были своего рода музейными экспонатами. Николай подобного не одобрял, считая, что раз посуда есть, ею нужно пользоваться. Однако когда увидел, как растерянно смотрит мать на то, что творит Кира, ему захотелось возмутиться происходящим. Но он не смог — погрузился в прострацию, тупо уставившись в телевизор, где по сотому кругу показывали «Иронию судьбы».

— Господи! Господи! Что вы делаете?!

Ужас, сквозящий в голосе матери, отрезвил. Николай вскочил на ноги, обвел гостиную взглядом. Стол ломился от кучи салатов, целой курицы и криво нарезанных бутербродов. Кира, раскладывающая посуду, лишь мельком взглянула на дочерей. А они… дербанили елку, стаскивая с нее изящных балерин, фарфоровые расписные шары, стеклянные фигурки Дедов Морозов и ангелов.

— Немедленно прекратите! — завопила, переходя на ультразвук, мать.

От неожиданности Вика выронила игрушку — та соприкоснулась с паркетом и разлетелась на миллион осколков.

— Боже мой! — ахнула Вера Артемьевна, прикрывая рот ладонью. — Это любимая игрушка Феденьки!

Она разрыдалась и покинула гостиную. Кира закатила глаза и мрачно констатировала:

— Теперь еще и тут прибираться. — Шикнула на дочерей, которые вернулись к крушению елки: — Ну-ка, перестаньте!

Николай вновь опустился в кресло и потянулся к бутылке.

Такого унылого Нового в его семье еще не было. Обычно отмечали уютно в его квартире. В их с Настей доме, где она готовила легкие закуски, морепродукты, чтобы не перегружать желудок, безумно вкусные салаты безо всяких майонезов и прочих жиров. А здесь…

Вика и Маша, умяв по приличной порции еды, теперь с упоением вскрывали подарки. Мать Николая выглядела так, словно нацепила траур. И только Киру ничего не смущало — она гоготала над какой-то дурацкой передачей, идущей по телевизору.

— Я пойду прогуляюсь, — чуть пошатнувшись, сообщил Коля, поднимаясь из-за стола.

Кира посмотрела на него, нахмурившись, но говорить ничего не стала.

Николай же поспешно вышел из дома и отправился туда, где ему сейчас