Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
потом окунаться с головой в мозговой штурм. Кто знает, может, это поможет делу сдвинуться с мёртвой точки.
Глава 8
Кофе-брейк затянулся. Я неспешно уничтожала уже третью кружку кофе, всё так же неотрывно разглядывая сиреневый забор соседей.
По огороду медленно перемещалась Маруся Демьяновна, время от времени скрываясь в высокой осоке. Должно быть, людям в таком возрасте жить тяжело. Ты не слышишь, что происходит вокруг, с трудом видишь какие-либо надписи, а иногда и очертания людей, в случае Тимофея Панкратовича.
С другой стороны, я где-то слышала о китайских старцах, которые благодаря своим возрастным особенностям познают дзен. В каких-то религиях дают обеты молчания, кто-то специально вяжет повязки на глаза, чтобы лучше понимать и чувствовать природу. Быть может, старики — сверхлюди, которые способны на самые невероятные поступки. Вот только никто из них до сих пор не внёс никакого ценного вклада в расследование.
Когда Маруся в очередной раз скрылась в теплице, построенной наскоро, я отвела взгляд к противоположной стороне дома. За ним виднелась ветхая изба Тимофея Панкратовича. С виду она была ещё ничего, как и все дома и постройки в Забивалове, но я была уверена, что внутри домишко выглядит куда хуже, чем у Маруси и Прасковьи, вместе взятых.
Деду повезло, что к старости он нажил проблемы со слухом. Буквально за его забором располагалась баня Маруси Демьяновны, возле которой Макс часто колол дрова. Я бы никогда не смогла сосредоточиться на делах или отдыхе под такие громкие звуки. И тут меня осенило.
Я резко вскочила из-за стола, опрокидывая кружку с остатками кофе на пол. Сердце быстро забилось, и я сжала деревянную поверхность ногтями.
Тимофей сообщил, что Кристина приходила к нему вечером. Макс утверждал, что он никого не видел, потому что колол дрова примерно в то же время. Если бы Кристина подошла ко входу в дом деда, Максим бы не смог не заметить этого диалога. Кто-то из них врёт, и внутренний голос уже подсказывал мне, кто именно.
Меня переполняло чувство тревоги. Хотелось разбить стоящую передо мной банку о голову Макса за ложь.
Неужели всё это время человек, причастный к исчезновению моей подруги, так охотно разъезжал со мной по свидетелям и всячески пытался расположить меня к себе? Было обидно до слёз, но я была далеко не из тех девушек, которые сдаются под тяжестью своих эмоций.
Забыв о кружке, я подлетела к двери, быстро надела кроссовки и двинулась в сторону дома Тимофея Панкратовича. Нужно задать ему пару вопросов, чтобы убедиться в том, что Макс всё это время водил меня за нос.
Я вылетела из своей временной обители и, стараясь вести себя как можно тише, направилась в сторону последнего дома в ряду. Максим не должен был увидеть меня. Если он догадается, что я что-то знаю, может сбежать или усложнить расследование.
Оказавшись на пороге дома с бордовым забором — такое ощущение, что в Забивалове всё пытались выкрасить в разные цвета, — я начала стучать в дверь. Только спустя полминуты до меня дошло, что это очень глупая идея. Тимофей почти глухой дед, который не услышит мой стук, зато его может уловить лжеучитель географии.
Решившись, я толкнула дверь и вошла в сени. В посёлке никто не запирал двери, видимо, потому что случаев воровства здесь не было зафиксировано. Все друг друга знают и понимают, что брать у жителей Забивалова нечего.
Сени выглядели не менее захламленно, чем у Маруси и Прасковьи. У входа в дом стояла скамейка, на которой лежала свежая газета. Интересно, откуда в этом посёлке почта? Неужели её развозит курьер?
Возле входа стояло целое множество обуви, начиная от высоких резиновых сапог и заканчивая симпатичными тапочками розового цвета.
У меня сложилось впечатление, что этот дед занимается изготовлением и продажей, иначе откуда такой широкий выбор? По одной из стен были развешены вязаные носки, словно на витрине магазина.
Я покачала головой и усмехнулась, переставая нагло рассматривать чужой дом. Уже подняла руку, чтобы постучать в дверь, но она отворилась сама.
Тимофей Панкратович сделал решительный шаг вперёд, и я еле успела отскочить с его дороги, хватаясь за локоть старика, тем самым обозначая, что я стою прямо перед ним.
— Кто здесь?! — Мужчина знатно испугался, тут же останавливаясь. Он сгорбил плечи, будто собирался идти в наступление, и стал крутить головой по сторонам.
— Здравствуйте, Тимофей Панкратович. Это Татьяна Иванова. Вы помните меня? Я детектив, расследую исчезновение вашей соседки Прасковьи Ефимовны и её внучки Кристины, — напомнила я, надеясь, что старик хоть что-то соображает и мне не придётся снова объяснять ему, зачем я здесь.
Я старалась говорить громко, почти кричать, чтобы дед точно услышал всё, что я пыталась донести до него.
— Отчего не помнить? Помню, — Тимофей с громким хлопком закрыл за собой дверь в дом и, чудом не сбив меня, направился на выход из дома. — Хотела чего?
— Вы говорили, что Кристина приходила к вам позавчера. Я хотела уточнить, а могло ли быть такое, что в это время рядом кто-то колол дрова? — Я затаила дыхание.
Тимофей остановился, пытаясь что-то отыскать на ощупь.
— Слышал, слышал. Сынок это Марусин был. Шутил ещё как-то с девчушкой, хохотал. А чего говорил — не слышал я, — ответил он, вытаскивая грабли из-под серьёзного завала садовых инструментов. Интересно, как он собирается работать в огороде, если не видит ни сорняков, ни даже крупных яблок?
Я сразу поняла, что под «сынком» старик подразумевал именно Макса. Оказывается, тот даже разговаривал с Кристиной. В посёлке вообще не было молодых людей, кроме меня и Максима, и, я всё ещё надеюсь, Битниковой. Никто другой не мог попадать под описание Тимофея.
Меня охватила вселенская злость на Макса, который совершенно точно обманывал меня, и теперь это было доказано.
— Вы уверены, что человек был молодой? — переспросила я, в глубине души надеясь, что ответ будет отрицательным.
— Какой человек? — Дед тут же обернулся и удивлённо уставился куда-то в сторону, думая, что я нахожусь там.
С моих губ сорвался тяжёлый вздох, и я стала успокаивать себя тем, что эта информация очень важна. Я должна дожать Тимофея Панкратовича, чтобы убедиться, что Макс причастен ко всему происходящему, и предъявить ему обвинения.
— Тот человек, который разговаривал с внучкой Прасковьи Ефимовны. Он ещё дрова колол, — терпеливо напомнила я, и дед тут же закивал.
Он всё ещё продолжал меня пугать своими особенностями возраста. Кто знает, может, он уже дошёл до того состояния, когда ты начинаешь
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
