императоре Крагоше, а о рядовых воинах? Тех же кобольдах и троггах, которые пришли на чужую войну, натянув лохмотья и взяв в руки дубинки.
На меня смотрели как на дурачка, даже с жалостью. Не все, но Хинтерлист, Ярый, Саян и Ежевика — точно. Полковник скрывал эмоции, разглядеть на его каменном лице что-то было невозможно, а вот Хорвац начал медленно и размеренно хлопать.
— Вот что я называю полным погружением! — воскликнул он. — Кто из нас хоть когда-нибудь задумывался, чем встреченный непись будет кормить семью? Скиф, ты уникален! Не могу оставить такое простодушие без поддержки, я за!
Поворчав, на мою сторону встал Полковник, и Хинтерлисту не оставалось ничего, кроме как согласиться с большинством. Неписи, понятно, в этой дележке не участвовали, иначе у всего «Модуса» рухнула бы репутация со всеми ведущими фракциями.
Поделив шкуру недобитого медведя, я вошел в Ясность и полетел искать не особо защищенный вход в замок. Нашел его на южной крепостной стене, уже очищенной от защитников. Проник внутрь, пролетел по лестницам и коридорам до центральной двери и наткнулся там на несколько десятков взволнованных неписей. Бойцов среди них не было, а возглавляла их волшебница Сейнесэль. Если я правильно понял, наставница магии.
Судя по всему, когда «дети» разбежались, именно она и ее ученики запечатали все двери и окна, а добровольцы-ремесленники взяли в руки оружие и приготовились к обороне. Смять их мог бы один Хинтерлист, и хорошо, что союзники меня дождались. Бессмысленных жертв не хотелось.
Я сменил Ясность на Скрытность и прошептал:
— Госпожа Сейнесэль, я не желаю никому зла. Сейчас я медленно появлюсь перед вами, а вы постарайтесь не заколдовывать меня, сразу обратив в лягушку, сначала выслушайте.
— Кто бы ты ни был, я превращу тебя в червяка и раздавлю! — зло прошептала волшебница, не потеряв самообладания.
Через пару секунд ее злость сменилась удивлением, потом любопытством, а через пять минут приятной беседы она сняла все заклятья, обезвредила магические ловушки, а ремесленники сложили оружие и сами отворили двери.
Вопреки моим ожиданиям, первыми в замок ворвались не игроки, а Верховный совет Лиги гоблинов, за которым тянулась длинная цепочка гигантов-грузчиков. Было их так много, что я сбился со счету — не меньше полутысячи.
Древняя госпожа Говарла остановилась возле меня и спросила:
— Вы уверены, что хотите разрушить такой чудесный замок, Скиф?
— Уверен. Как только вытащите из него все вплоть до последней серебряной вилки, мы его уничтожим.
— Ваше право, — ответила гоблинша. — Но предупреждаю, что я выдвину на совет предложение вычесть стоимость замка из вашей доли.
Как же мне не хватало Кусаларикс на месте этой туповатой и алчной Говарлы, которой даже Единство не помогло обрести ясность ума! Оставалось лишь радоваться, что даже с такими руководителями, как она и впавший в маразм Стелтодак, гоблины все еще мои союзники.
Старуха продолжала бубнить о том, что из всего награбленного будут вычтены расходы на журналистов, живописавших преступления «Детей Кратоса», грузчиков, портальных магов, наемников и гладиаторов, а также расходники на порталы для скорейшего сбора союзников из самых разных частей Дисгардиума, и я не выдержал — вышел наружу, под открытое небо во дворе замка.
Но и здесь меня не оставили в покое. Откуда-то из-под дерева с серебряными листьями выскользнула стройная фигурка. Меня окатило волнующим ароматом, таким действенным, что кровь откатила вниз.
Юная эльфийская красавица, красотой могущая затмить саму Фортуну, робко тронула меня за локоть и проворковала:
— Неужели это вы, ужасный Скиф, чьи руки в крови тысяч невинных?
Фитта, эльфийка, спутница 402-го уровня
Владелица дома удовольствий «Седьмое небо».
Не знаю, что за приемчиками она владела, но все, на что я оказался способен, — это потерять дар речи и жадно поедать взглядом выразительные формы.
— Да, это вы, — засмеялась Фитта. — Не такой уж вы и ужасный. Очень милый молодой человек. Я уже имела удовольствие пообщаться с вашим товарищем Бомбовозом. Он выразил желание приютить мой скромный дом удовольствий при вашем клане, но упомянул, что окончательное решение за вами.
Мне вдруг стало легче, я смог оторвать взгляд, примагниченный к двум выпуклым полушариям под полупрозрачным платьем, и посмотреть Фитте в глаза. Ну да, не такая уж юная эта эльфийка, но я это скорее понял интуитивно.
— Все нормально, босс? — угрожающе проворковала Нега, приобняв меня хвостом. — А то ты какой-то сам не свой.
— Она меня зачаровала? — поинтересовался я, кивнув на Фитту.
— Нет, банальные Духи соблазнения. Но, признаю, создал их поистине великий гранд-мастер парфюмерии.
— Гранд-мастер перед вами, — Фитта сделала книксен. — Парфюмерия — мое хобби.
Не то чтобы это меняло дело, но позволило успокоить совесть. Все же иметь при клане гранд-мастера любого ремесла — большое дело.
— Хорошо, — выдавил я, уже думая, как объясняться с Иритой. — Мы готовы приютить «Седьмое небо».
Рядом вдруг оказался Бомбовоз. Радостно обнял, приподнял, опустил, похлопал по спине, ломая позвоночник:
— Спасибо, Скиф! Так и знал, что ты не сможешь устоять перед ней!
— Да иди ты… — смущенно пробормотал я, глядя на то, как Нега уводит Фитту «пошептаться».
— Это ты еще остальных не видел! Ладно, потом, а сейчас… — Он выразительно постучал пальцем по запястью: — Прыгаем в Подводное царство?
Я нехотя кивнул, что-то меня все еще здесь держало, но я не мог понять что. Смутное беспокойство быстро разрасталось, расходясь по всему телу, душе и разуму, и только я собрался встряхнуться и позволить Бому перетащить меня к новому храму, как все вокруг озарило мертвым светом — таким, какой случается при ядерном взрыве.
Знакомый голос, усиленный так, что завибрировали кости, раздался с неба:
— Слушайте, жители Дисгардиума! Я есть Бездна, единая и истинная богиня всего сущего…
Глава 3. Апокалипсис
Ослепляющее сияние на небе чуть угасло, я поглядел по сторонам. Все мои союзники, задрав головы, смотрели в небо, откуда разливался монотонный голос Девятки, который я узнал бы и спустя сотню лет:
— …Новые боги уничтожены мной. Нергал, Мардук, Ктулху, Барон Самеди — назовите имя любого из них, и оно уйдет в пустоту. Отныне и навсегда покровительство всему Дисгардиуму даю я, Бездна.
Слово «Бездна», ставшее новым именем Девятки, отразилось и заметалось эхом по замершему в ожидании двору замка, по раскинувшейся внизу долине, прошелестело затихающим шепотом среди тех, кто стоял вокруг. В небе, залитом мертвенным светом, проявились смутные очертания равнодушного лица Сверхновой богини. Это была она, теперь я знал точно. Садистка, маньячка и психопатка.
— Сегодня мои глашатаи снизошли в Дисгардиум. — Безэмоциональный равнодушный голос вещал на весь мир. — Вы,
