во имя Древних. Молодец, Яджун.
- Пошли. Времени не так много, - завершил собрание Бестельглосуд.
Конец Интерлюдии Совета Двенадцати .
Глава 4 Визит богини.
Мы всей кодлой молча ожидали на арене, где не так давно я вышибал дух из Ригеллиона Одноглазого. К слову я слегка жалел его. Воин до мозга костей с понятиями чести. Лэнг не заслужил иметь в своих застенках душу Ригеллиона. Тот к слову, поняв с кем сидит, едва не был сожран Лаларту. Тот плевать хотел, на то, что он серый колдун и как бы поклоняется ему. Лаларту же остановил мой прямой приказ не трогать душу залетного колдуна. Впрочем, я уже начал выкачивать из него знания по боевым заклинаниям серых.
Ровно через час к нам пришли все представители нынешнего Совета Двенадцати, а если вернее, Совета Одиннадцати. Ригеллиона то уже нет.
Тахем Тьма и Яджун Испепелитель взирали на нас с плохо скрываемой завистью и ненавистью. Все же они колдуны и им не чужд инстинкт самосохранения. Остальные хранили спокойствие. Бестельглосуд и Руаха смотрели на нас спокойно, а Мурок Вивисектор вовсю рассматривал Ванессу, как будущий объект для аутопсии или вивисекции. Асанте Шторм и Руорк Машинист слегка собачились друг с другом и не обращали внимания на остальных. Турсея Росомаха и Квиллион Дубль нервничали. Асмодея Грозная взирала на меня, странным взглядом, но враждебности не было никакой. Йоганц Изменяющий, жался к Бестельглосуду. Будто он сможет защитить его, если что.
- Я жрец Древних и истовый ктулхуист. Твоё тело я отдам своим господам, - прошелестел голос Тахема Тьмы в мою сторону.
- Топай корявками на арену, пока я тебя туда пинками не погнал.
Морщина вместо лица скривилась еще больше. Но он поехал в своем кресле-артефакте на арену. Её, к слову, привели в порядок, а на трибунах постепенно скапливался народ. Колдуны разных плащей, а также простые серые, жители Иххария. Вход на арену был бесплатный, и во время боев колдунов набирались тысячи тех, кто хотел бы посмотреть на чудеса Искусства. Но боковым зрением я заметил, что на арене народу становилось все больше и больше. Неудивительно. Ведь дерутся не обычные «незабудки», а серые плащи.
Мы встали друг напротив друга и ожидали сигнала. Сигналом послужил крик «вперед Хубаксис» от Ванессы, которую все же взяли с собой на арену. Мол учись, как должен выглядеть настоящий адепт Искусства.
- Гнильный огонь, - возвестил Тахем и с его пальцев заструился зеленовато-черный огонь. Он попытался взять меня в кольцо, но преобразование чакр в антимагические, рассеяло его, как дым. Вернув чакры на место, пока Тахем не заметил, я выдохнул в сторону ктулхуиста облако обычного огня. Две стихии столкнулись, породив горящую сферу, которая рассыпалась в ничто.
Взмах руки, и кресло Тахема Тьмы принялось превращаться в каменный монолит, весом в полтонны. Тахем попытался отъехать назад, но все, что у него получилось, так это натужно кряхтеть.
- Что за?
- Лавинный пожар.
- Это же заклинание повелителя Ригеллиона? – донесся удивленный возглас с трибун.
- Кхулл Кхалсм Кхамм, - выдохнул Тахем, и из его посоха, выполненного из человеческого позвоночника, заклубился темный туман, постепенно окутывая фигуру старика непроницаемым щитом.
Я, решив, что бой надо заканчивать не просто немедленно, а еще вчера, рванул к Тахему, вытащив свой посох. Преобразовав руку в антимагическую, я легко разрушил щит Тьмы, а острие посоха вонзилось в грудь серому колдуну. Закапала кровь, на удивление немного.
- Да кто ты такой? – выдохнул дряхлый старик, кашляя сизой кровью, в то время, как его душа поглощалась. Сопротивлялся он к слову хорошо. Но, недостаточно хорошо.
- Джинн, - одними губами ответил я, окончательно засовывая душу Тахема Тьмы в посох. Чем больше серых плащей я смогу поглотить, тем сильнее стану. Соответственно, тем скорее я смогу поглотить душу Носящего Желтую Маску. А потом… А что будет потом? А-а, неважно, подумаю об этом завтра.
На трибунах царило молчание. Тело и закаменевшее кресло Тахема я сжал в один монолит и сжег дотла. Креол и Алкеалол глядят на меня с уважением. Остальные члены Совета Двенадцати с опаской. Ну кроме одной.
