отвечал. И в восемь вечера, и в девять, и позже. А главное, сам Зорин, похоже, даже не собирался звонить клиенту.
– А если они договорились? – спросил Алексей.
– Кто?
– Ваш Зорин, Ева и толстяк-фотограф?
– Едем, – сказал Гордеев. – Ваше предположение, конечно, бредовое. Но с недавних пор я уже готов ко всему. Дом номер двести сорок шесть на улице Пушкина… Водить умеете? А то во мне еще коньяк не перебродил.
Алексей кивнул.
– Хорошо. Дорогу я покажу.
Ночной весенний город открывал им новые улицы, перекрестки, повороты.
– Может быть, Ева у дядюшки? – зло предполагал Гордеев, глядя вперед. – Если он вообще ее дядюшка? Не удивлюсь, если она – его содержанка. Ведь это он купил ей дом! Никуда толстяк от нас не денется. А если даже денется, то ненадолго. Завтра же мы отправимся в Мохов. Подмена тела вашей сестры Даши, вся мистификация произошла в моховском морге. И если сам патологоанатом мертв, то должны быть его сообщники, напарники, заказчики, наконец.
Четверть часа езды, девятиэтажный дом-монолит по улице Пушкина; череда подъездов. Квартира № 42, числившаяся за актером драмы, была во втором по счету.
– Колобок, я уверен, живет прямо над Платоновым, – пробормотал Гордеев. – А вот код подъезда я не спросил…
– Подождем кого-нибудь, – предложил Алексей, – и спросим.
– Ждать долго придется.
– А если попробовать наугад?
Не успел Алексей договорить, как замок на дверях подъезда номер два щелкнул, приоткрылась дверь, брызнул узкой полосой свет, из которого опрометью вырвался маленький дьяволенок – шавка на тонких ножках. Она бросилась к остолбеневшим незнакомцам, точно только их и поджидала, яростно облаяла с головы до ног и, скребя коготками по асфальту, скрылась на газоне. Рядом, за деревьями, злобно фыркнула кошка, лай собаки стал оглушительным, сорвался на хрип; слышно было, как кошка метнулась по дереву вверх.
Гордеев и Алексей отступили в темноту; и только тогда двери широко открылись и показался огромный мужчина с сигаретой. Оставив дверь открытой, он спустился по ступеням и важно направился вправо. Двое оторвались от темноты, проскочили коротенький марш парадного и нырнули в открытые двери подъезда.
Лифтом они решили пренебречь. Первый этаж, третий – на четвертом Гордеев остановился, мельком взглянув на дверь драматического актера Игоря Платонова, – пятый…
– Это его квартира, – чуть задохнувшись, проговорил Петр. – Я звоню.
– А что вы ему скажете?
– Телеграмма.
Гордеев нажал на кнопку звонка. Нежная мелодия далеко замурлыкала в прихожей. Еще раз – и опять чужая квартира отозвалась сладким тенорком. Но никто не подходил, не торопился спросить у припозднившегося гостя: «Кто там?»
– Не хочет открывать? – шепотом спросил Алексей. – Или спит?
– А мы сейчас узнаем. Только прижмите ладонью глазок и не отнимайте руки.
Алексей исполнил его указание. Гордеев отошел от двери с номером 48 и позвонил в сорок седьмую квартиру. Этот звонок пронзительно оглушил их даже на площадке. После второго звонка послышалось шарканье тапочек, и дребезжащий старушечий голос спросил:
– Кто?
– Простите, – начал Гордеев, – меня интересует ваш сосед из сорок восьмой. Очень нужен. Он случайно не уехал?
– Уехал, – ответил голос.
– И давно?
– Сегодня.
– А когда он вернется домой?
– Откуда же я знаю, молодой человек, когда он вернется домой? Может быть, он туда и уехал? Или еще куда-то…
– Я не понимаю вас. – Гордеев обернулся, поймал взгляд Алексея и скорбно покачал головой, мол: у старухи каша в голове. – А когда можно его застать?
– Где вы хотите его застать?
– В этой квартире, бабушка.
– В эту квартиру он больше не вернется.
– Как это?
– Он же ее снимал. Приходите к человеку по делу, а не знаете!
– Хорошо, хорошо. – Гордеев вновь обернулся и поймал взгляд Алексея, на этот раз покачав головой с недоумением. – Меня как раз интересует эта квартира. Я хочу ее снять. За этим и пришел к вашему соседу. Я просто не знал, что он уже уехал. Думал, еще вернется.
– Не вернется: я сегодня видела, как он выходил с чемоданом. Спросила его: «Куда уезжаете?» Он ответил: «Домой». А вот где дом его, не знаю.
За дверью неожиданно громыхнул мужской бас:
– С кем это вы на ночь глядя беседуете, Клавдия Марковна?
– Пришли к соседу снимать квартиру, а он уехал.
Гордеев понял, что необходимо улыбнуться дверному глазку. Звякнула цепочка, щелкнул замок, за ним второй. В дверях появился могучего телосложения мужчина со стрижкой под бокс, в майке и дорогих семейных трусах. Из-за его торса выглядывала сухонькая старушка в ночной рубашке.
– Чего нужно? – спросил он у Гордеева и покосился на Алексея, к тому времени уже отошедшего от дверей их соседа.
– Опять бабуля к чужим людям пристает? – донесся откуда-то из квартиры ленивый женский голосок.
– Как мне найти настоящего хозяина соседней квартиры? – вежливо поинтересовался Гордеев.
– Хозяйку, – поправил его гигант.
– Все равно, – беззаботно пожал плечами он.
– Она, кажется, работает в управлении связи. Анной Петровной ее зовут… Точно, Клавдия Марковна?
– Анна Петровна – начальник отдела.
– А фамилия? – спросил Гордеев.
– Не знаю.
– Куренкова, – добавила бабуля.
– Да что вы там застряли? – опять долетел до прихожей женский голосок. – Вы же не справочное бюро!
– Это все? – спросил гигант.
– И еще: ваш сосед такой небольшой, кругленький, лет шестидесяти? Я ничего не перепутал?
– Ведете дела с человеком, – с подозрением в голосе выпалила бабушка, – а спрашиваете, какой он. Странно, да, Игорек?
– Ничего не перепутал, – оборвал ее гигант, судя по всему, муж ее внучки. – Теперь все?
– Теперь все. Спокойной ночи.
Они спустились на улицу. Большого грузного человека и его вздорной собачки уже и след простыл.
– Едем к Зорину, – сказал Гордеев. – Мне все это не нравится.
– В контору?
Петр вытащил телефон, набрал номер конторы – пусто, затем его сотовый – то же самое.
– Сначала в контору, если его там нет, тогда домой, – проговорил Гордеев, когда они садились в машину. – Странно, мог бы позвонить. Правда, я говорил с ним грубо, грозил уволить. Может, обиделся? Но ведь согласие-то дал.
– А вдруг они сговорились? – заводя мотор, вновь высказал предположение Алексей. – Может быть, этот хрен, ваш колобок, предложил ему двойную сумму? Судя по тому, какую он ведет жизнь, деньги у него есть.
Гордеев пожал плечами. Автомобиль выехал со двора.
– Куда? – спросил Алексей.
Гордеев достал из бумажника визитку сыщика.
– Улица Котовского, пять, кабинет тридцать шесть. Это его контора. А домашний он мне написал на обороте, сделал исключение, ну-ка…
Машин к вечеру стало меньше: от Пушкина 246, до улицы Котовского, пять, вышло минут десять езды. Пару раз пришлось остановиться: рассматривали нумерацию домов. В третий раз встали точно в нужном месте.
Темное четырехэтажное офисное здание.
