мысли.
— Нести! — хором сообщили Макс и Ярд, и она прикоснулась к артефакту вызова прислуги.
В очередной раз напомнив мне о том, что все происходящее с этой свадьбой выглядит ну очень странно.
Несколько дней спустя
Люциан Драгон
— Долго еще будешь отдыхать, Златовласка?
Под дружный хохот звон в ушах проходил побыстрее. Но все равно не так быстро, как хотелось бы: отдачей от выстроенного щита приложило знатно. Не будь стольких прогонов и тренировок на военном факультете, наверное, вообще отправило бы в отключку, но вместе с разочарованием и раздражением пришла еще и здоровая злость. Азарт.
В гарнизоне к нему отнеслись настороженно, особенно по первой. Поначалу сторонились, избегали. Потом, когда поняли, что прикрываться отцом Люциан не намерен, осмелели. Такие вот тренировки проходили обычно сразу после утренних построений, перед завтраком. Чтобы не расслаблялись: ни кальварены, ни тем более те, кто рангом попроще.
На месте выяснилось, что сил и умения создавать боевые и защитные заклинания для отработки просто-напросто маловато. Ни одна сила не сравнится с грамотно выстроенной стратегией, а стратегии у служивших не первый год всяко было побольше, поэтому на землю Люциан летал с завидной регулярностью. Но, надо отдать гарнизону должное, он здесь за короткое время научился тому, чему не научился в Академии за полгода.
Правда, пока все равно недостаточно.
Поднявшись, он сбросил мундир, чувствуя, как разогревается кровь. Здесь, в непосредственной близости от Темных земель, она всегда стыла, как будто граница была лишь видимостью, а тьма, сочащаяся от выцветающего на глазах пейзажа, впитывалась в кожу и кровь, отравляя ее собой.
Тем не менее сейчас ему стало жарко, и подобный жест тут же снова встретили хохотом. Амир и его дружки, в отличие от остальных, его сразу же невзлюбили. Драх его знает почему, эти с первого дня начали к нему цепляться и не упускали случая выставить его идиотом. Пару раз посидев в карцере за то, что становился зачинщиком драки, Люциан понял, что их проще не замечать. По крайней мере, пока он не узнает все их слабые стороны. За их противостоянием следили все, и кальварены, зная об этом, старались не ставить их в магические спарринги или даже на общие тренировки в одну группу.
Все, кроме одного. Кальварен Михт считал, что противостояние в реальной жизни создает наилучшие условия для имитации реального боя. Чем Амир с удовольствием пользовался. Вот и сейчас не преминул заявить:
— Что, жарко стало? Златовласка, тебе себя поберечь надо. Ты же у нас нежный дракончик. Смотри, замерзнешь, потом чихать будешь.
— Чихать я хотел на тебя, — сообщил Люциан, разминая пальцы. Для построения боевых плетений требовались не только схемы, но и мобильность кисти. — А тебя с какой радости на нежности с утра потянуло? И так чуть все ладони не стер ночью.
Теперь громыхнули все, кроме Амировых дружков, но тут же замолкли. Вытянулись по струнке под вопль кальварена:
— Лэард Сайтанхорд! Адорр Драгон! Вы уверены, что вам в гарнизоне, а не в модных домах место? Развели тут девичьи свиристелки! Продолжаем, или я лично вами займусь.
Побагровевший Амир тоже вытянулся по струнке, хотя в его глазах горело желание убивать. Люциан же давно не чувствовал себя настолько бодрым и полным сил. Даже несмотря на то, что магическая отдача — неприятная штука, на таких вот ошибках понимаешь, когда и где допустил прокол. Поэтому сейчас, выстраивая щит, он вплел в заклинание гибкую структуру.
— Лэард Сайтанхорд! Атака!
На этот раз Амир ударил тройным боевым: напрямую, по заранее рассчитанной траектории, и финальным под ноги. Прямой щит от разрозненных энергий опять просто лопнул бы, отразив нападение, но заодно шибанув и по нему самому, а гибкость позволила на ходу среагировать и перестроить точки усиленных плетений. Первые две атаки щит подтянул, перенаправив в землю, а с третьей… ну, Люциан намеренно не стал делать защиту жесткой, и поле, перехватив магию, срикошетило ей прямо в Амира. Лэард попытался выстроить свой щит, но недостаточно быстро — тот не успел набрать силу и стать жестким, и дракон улетел прямо в лужу, проехавшись по скользкой после дождя земле.
— На сегодня достаточно, — почему-то недовольно произнес кальварен.
Они были последними в спарринге, и Люциан отвернулся.
Зря.
От Амира ему прилетело боевым заклинанием в спину, которое он почувствовал, но защита, которую успел создать, оказалась тонкой, как пленка. Она не позволила пробить мундир или нанести рану, а вот на землю швырнула с такой силой, что Люциан едва успел выставить ладони вперед, чтобы не вспахать ее носом и не приобрести экзотическую горбинку.
По рядам пронеслось недовольное ворчание:
— Он же в спину бил, — которое кальварен пресек резким:
— На поле боя тоже ныть противнику будете, что он нечестно сражается? — после чего развернулся и покинул полигон раньше, чем кто-то успел что-то сказать.
Мысленно выругавшись, Люциан тряхнул запястьями: они приняли вес тела и сейчас ныли, вряд ли после такого он смог бы достойно продолжать сражение в моменте. Исцеление исцелением, но на него нужно время, мгновения, которых может не быть. Ошибка на ошибке. Драхство!
— Мы почти все так начинали. — Увидев перед своим носом ладонь, Люциан поднял голову. Стоявший рядом адорр улыбался, и он почему-то не стал отталкивать руку. Принял и поднялся.
— Вы не учились на военном, — сказал хмуро. Ладони саднили.
— Ну да, — совершенно не смутившись ответил парень, который помог ему подняться. — Но мы учились на боевых. Там, правда, совершенно другая подготовка, уж точно не такая, как в Академии Драконова на военке — из нее сразу в кальварены или хотя бы в лэарды. Но ты, если не ошибаюсь, тоже его не закончил. Так что все в порядке. Научишься.
Не закончил — это слабо сказано. Сбежал с первого же курса. Из-за девчонки.
Первые дни, особенно после отсидок в карцере, после первых неудач и всеобщего безразличия (здесь он был просто адорром, а не тэрн-аром) невыносимо хотелось сбежать обратно. Но Люциан остался. Остался, и с каждым днем убеждался в том, что он все правильно сделал.
Тому, чему учат здесь — не научат нигде.
А еще он увидел самую суть темной магии. В Хэвенсгарде, тем более при дворе о таком не говорят: граница, разделяющая Дарранию и Темные земли, считается нерушимым оплотом. Люциану всегда представлялось, что здесь ничего необычного не увидишь. Не почувствуешь.
Ха.
Не просто так гарнизон поставили именно
