него я тоже больше не могла. Поэтому быстро проделала пальцами подготовительные манипуляции.
Сердце тревожно забилось, когда я уперла кулак левой руки в ладонь правой. Может, для лечения применялись другие арны, но я выучила только определенный набор. Поэтому не стала проводить рискованные эксперименты.
Главное, нащупать источник.
Я развела локти в стороны. Закрыла глаза. Глубоко вдохнула, чувствуя, что отринуть окружающий мир будет невероятно сложно, ведь он насилует мое обоняние.
А потом почувствовала, как в груди формируется тёплый комочек – и всё остальное стало неважным.
Вокруг меня вспыхнул свет. Даже с закрытыми глазами я видела его. Сначала он был очень слабым. Но постепенно сияние становилось всё ярче. Оно расширилось, заполнило все пространство комнаты и наконец накрыло умирающего Энира.
А потом всё вокруг взорвалось чудовищной болью.
Я взвыла, но мой крик оборвала вторая волна света, через несколько секунд – третья, затем ещё одна и ещё. Между вспышками оглушающей, лишающей сил боли я успевала лишь сделать короткий вдох. И снова сжималась от резких спазмов.
Сквозь иссушающую боль я даже не слышала, что в комнате кричит кто-то ещё. Кому-то так же больно, как и мне. Впрочем, осознание, что я не одинока, которое всплывало в краткие мгновения подступающего от боли безумия, меня бы вряд ли утешило.
Не знаю, сколько длились мои мучения. Может, несколько минут. А может – много часов. Но в какой-то миг очередная волна разрывающей на куски боли выдернула меня из этого мира во тьму.
Кажется, я потеряла сознание. А может, и умерла.
Впрочем, в тот момент я была рада любому избавлению от мук. Даже смерти.
А когда очнулась на холодном полу, подумала, что умереть было бы лучше. По крайней мере, гуманнее. Потому что у меня болело всё тело: каждый сантиметр кожи, каждая самая крохотная мышца, каждая жила, о существовании которой я прежде и не догадывалась.
Я осторожно шевельнулась, с облегчением понимая, что все кости целы. Но перевернуться на живот, упереться в пол руками, а затем и встать на колени мне удалось с большим трудом. Всё это время я кряхтела как столетняя бабка. И чувствовала себя примерно так же.
В комнату ворвалась Килайя, а с ней ещё одна женщина. Мара вихрем промчалась мимо меня.
– Энир? Энир? – повторяла она с тревогой и страхом. А потом радостно вскричала: – Энир! Ты живой…
Вторая женщина подошла ко мне. Я бы усмехнулась, если б оставались силы – поза для знакомства самая подходящая.
– Давай я помогу тебе встать, деточка, – ласково произнесла незнакомка.
Она выглядела очень молодо. Лет на тридцать. Но в ее глазах застыл истинный возраст. Незнакомка годилась мне в бабушки.
Она осторожно потянула меня вверх и подставила плечо. Обессилев, я практически повисла на ней.
Даже в таком плачевном состоянии безумно хотелось увидеть плоды своих трудов и страданий. Я перевела взгляд на лежанку.
Килайя стояла на коленях рядом с ней и отчаянно прижимала к губам руку мужчины. Изможденного, измученного, бледного, но целого и в общем-то здорового.
Кожа на лице чистая, пусть и с неестественным сероватым оттенком. Короткий “ёжик” волос с частой проседью. Прямой нос и запавшие глаза, смотрящие прямо на меня поверх склоненной головы Килайи.
Рана, которая прежде обезображивала его щеку, затянулась и покрылась нежной розовой кожицей.
Я еще нашла в себе силы усмехнуться и подмигнуть ему. В этот момент мне на лицо упала прядь волос. Нахмурившись, я подцепила ее двумя пальцами, поднесла к глазам и отстраненно отметила: она была абсолютно седой.
“Ну вот, теперь ещё и краситься придётся”, – мелькнула равнодушная мысль.
А потом я уплыла небытие.
***
Возвращение в реальный мир было мучительным, но неотвратимым.
Сначала я почувствовала адскую боль во всем теле, которая сразу сменилась усталостью. Не было ни сил, ни желания пошевелиться или открыть глаза. Я уже хотела уплыть обратно в темноту, как мне на лоб шлепнулась мокрая тряпка.
Кто-то протер мое лицо.
Я сморщила нос и чуть-чуть приоткрыла веки.
Перед глазами стоял туман, в котором плавало чье-то лицо. С трудом я узнала женщину, которая мне вчера помогла. Или это было не вчера?
Голубые волосы, накрытые кружевной шалью, подсказали что передо мной сильфа.
– Кто вы? – спросила я, с трудом разлепляя спекшиеся губы. – Почему все болит?
– Ох, деточка, разве не знаешь? Ты же взяла на себя чужую боль и страдания! А я Иделия – бабушка Килайи.
В голове завозились воспоминания.
Мое бегство из Академии, встреча с Килайей, раненый Энир…
Но все это и даже испытываемая мною боль не имели большого значения. Потому что сердце заныло, напоминая о главном.
Арден.
Он отказался от меня.
Признался, что неравнодушен, подарил мне надежду и… тут же отнял ее!
– Лежи-лежи, – Иделия придержала меня за плечи, когда я попыталась подняться. – Тебе еще рано вставать!
– Мне надо уходить, – прохрипела я. – Меня будут искать…
– Успокойся, тут тебя никто не найдет.
– Но…
– Тут безопасно, поверь. Про этот домик никто не знает. Дороги к нему нет, Килайя открывает прямой портал. А вокруг – черная топь. Если будешь вести себя тихо, то сюда ни гоблины, ни василиски не сунутся.
Да, что-то такое Килайя уже говорила…
Я откинулась на подушки и прикрыла глаза.
– Вы сказали, я взяла на себя чужую боль… – пробормотала, привлекая внимание женщины. – Что это значит?
– У тебя особая магия, деточка, магия Света, – она села на край кровати, отчего матрац подо мной немного прогнулся, и погладила мою руку. – Ее считают универсальной, ведь она сочетает в себе магию созидания, исцеления и возрождения. Любой светлый дар можно увеличить вдесятеро с помощью твоей силы. Но в то же время большая сила требует большой жертвы.
– Это вы о чем?
Внутри все сжалось в нехорошем предчувствии.
– Из ничего получается ничего. Чтобы получить что-то – нужно что-то отдать. Твоя боль – это боль Энира, которую ты взяла на себя. Его раны и увечья стали твоими…
– Что?! – дернулась я.
– Тише! – Иделия вновь удержала меня. – Уже все хорошо. Твой организм быстро восстанавливается. Кости срослись еще вчера, да и следов от ран почти не осталось. Еще пара деньков – и будешь как новенькая.
– Вчера, – услышала собственный стон, – значит я не ошиблась. Это все-таки было вчера…
– Ты сделала доброе дело, спасла невинную жизнь.
– Если бы я знала, что со мной будет…
– Не думай об этом и ни о чем не жалей. Килайя ведь пообещала тебе равноценную плату? Твоя жизнь за жизнь ее жениха.
Я немного помолчала,
