пройдясь на тему «Чем пахнут ремесла», все же решил мне довериться и не пожалел.
Вообще же я стала все чаще замечать за собой особенность чувствовать, мягко говоря, необычные запахи. Например, запах голода бродячей собаки, или запах переживаний нашей математички за своего сына музыканта, или идущий от сидящего в автобусе парня запах разочарования в своей девушке.
Эти новые ароматы, обладали такой же четкостью и различимостью как и обычные, проникая в меня так, словно я проходила мимо благоухающей готовящейся пищей кухней. Посвященный в такие странности Валерка, слегка посмеивался надо мной, пока однажды я не учуяла, что для него понятие секс сменило статус с теоретического на практический. Смущенный вопросом в лоб, паладин не смог соврать своей богине. Теперь мы оба знали о правдивости запахов, и это заставило меня держаться от людей подальше, а Валерку гордиться мной побольше. Собственно эта моя способность и определила выбор специальности. Компьютер – не человек, эмоциями не пахнет.
***
Момент окончания школы меня совершенно не взволновал. Напыщенные речи, радостные ожидания одноклассников, расчувствовавшиеся родственники словно существовали в параллельном мире, откуда никак не мог прийти четкий ответ, что должно измениться во мне после получения аттестата зрелости. Однако меня попросили не портить праздник окружающим. Пришлось подчиниться и отправиться выбирать платье…
Впрочем, я рисуюсь немного, поскольку мне тоже хотелось праздника. Чтоб был бал, на котором бы я блистала. В конце концов, девушкам противопоказано недополучать восхищений в свой адрес… даже если восторгов-комплиментов совсем не жду. И потом, у меня до этого момента не было ни одного случая продемонстрировать одноклассникам, какой я могу быть. Вернее у меня ни разу в жизни не было такого случая. А когда я увидела, какое платье припасла для меня бабушкина подруга портниха… Нежно-салатовый шелк, беря начало на левом плече, наискосок охватывал мою грудь, вливаясь справа значительно ниже линии талии в длинную асимметричную юбку. Причем ширина его была такой, что практически вся левая сторона оставалась обнаженной. Эффект усиливался, так как искусно сделанный разрез на юбке создавал иллюзию, что левой ноге вообще не хватило материала, чтоб полностью прикрыться… в чем пытались убедиться взгляды практически всех встреченных мной в тот вечер людей. Осталось добавить семь сантиметров каблука, слегка завитые светлые локоны, макияж, выполненный профессиональным гримером и Валерку, шагающего рядом в белом смокинге.
Фурор был… Удовлетворение – нет.
Перетанцевав медляки со всеми парнями класса, получив три предложения о свиданиях, два признания в любви, и пять попыток познакомиться (выпускники других школ встречали рассвет там же, где и мы), я пришла домой, достала дневник и разревелась.
Принц приснился, но сон оказался настоящим. Такая нежно-салатовая сюрреалистическая фантазия, в которой меня кружили в бесконечных легких вальсах, со странными ярко страстными элементами танго, а принц где-то бесновался, что я не с ним. Последний аккорд прогрохотал, и я, заметив стоящее вдалеке высочество, послала ему воздушный поцелуй.
Первое утро…, точнее, уже вечер послешкольной жизни я встретила с отпечатанным на щеке узором обложки дневника… После чего он решительно был засунут далеко-далеко в ящик, где провел долгие годы в одиночестве.
Глава VI
Подача заявлений в университет принесла мне знакомство с Костиком. Валерка его невзлюбил с первого взгляда, но сам он был занят своим поступлением, дневками с будущей сокурсницей и ночевками с молоденькой соседкой. Меня же устраивало, что Костик шибко не форсировал события, и почти не распускал руки, ограничиваясь по большей части намеками. По-моему он твердо верил, что, в конце концов, мне будет стыдно не пустить его по дружбе в свою постель. К концу августа он стал испытывать некое нетерпение, напрочь отказываясь верить моему признанию, что кроме совместных прогулок ему ничего не светит. Намеки на более близкие отношения постепенно перестали быть намеками, однако еще не перешли в пошлости и грубость. Парниша стал активно интересоваться, чего мне в нем не хватает, не забывая давить на любовную тоску. И вот однажды, проводив меня до дома, он видимо решил, что пора произвести впечатление своим умением целоваться. Честно говоря, была жутко заинтригована, поэтому и не стала сопротивляться. Впечатления… как говорил герой Дастина Хоффмана3 – мокро.
Видимо ожидалась совсем другая реакция, потому что неверие в глазах Костика сияло ну очень сильно.
– Не торкнуло, – сообщила я ему и пояснила, – можешь отпускать.
Не раскрывая объятий, Костик кривовато усмехнулся:
– Лиха беда начало.
– К сведению некоторых, я как-то не настроена ни на беду, ни на начало.
Кавалер посильней прижал меня к себе:
– Да ладно тебе Лен, неужели ты не чувствуешь, как я горю при одном лишь взгляде на тебя.
– Ты не горишь, а потеешь. Да еще меня прижимаешь, заставляя потеть за компанию.
– Фу Лен! Как у тебя только язык поворачивается такое говорить. Может, попробуем найти ему другое применение?
– Нет, спасибо, – увернулась я от нового поцелуя. Однако Костик не отстранился, а с придыханием зашептал на ухо:
– Ленушка, ты такая сладкая…
– Что можно диабет заработать. Может, отцепишься, пока инсулин не понадобился?
– Ха-ха, ты такая красивая, что…
– … ты решил меня помять и спасти мир от моей красоты.
– Я никогда не встречал таких остроумных и одновременно таких красивых как ты.
– А я уже встречала таких как ты, поэтому знаю твои слова еще до того, как ты их скажешь. Так что лучше отпусти и не зли.
– Но почему ты не хочешь полюбить меня?
Я отстранилась и взглянула Костику в лицо:
– А зачем?
– Что «зачем»? – слегка опешил кавалер.
– Зачем тебя полюбить?
– Ну, эта…
– «Эта» – то как раз понятно. Дальше-то, спустя полчаса что будет?
– Ну… мы любить друг друга будем.
– Окей, польстим и еще часик добавим. Дальше что?
– Ну-у… А ты сама что хочешь?
– Чтоб ты меня отпустил… но ты меня все чем-то хочешь поразить. Вот я и спрашиваю дальше-то что? Жениться что ли хочешь предложить?
– Э-э… – Костик поискал способ отказаться от последствий, но не упустить желаемое, – ну, может быть.
– Вот когда будет точно, а не «может быть», тогда и поговорим, а сейчас отпусти меня!
– Нет, милая…
Мгновенно вспомнился принц:
– Не называй меня так!
Однако Костик понял все по-своему. Он осветился улыбкой и чарующе, на его взгляд, произнес:
– Но как же тебя еще называть, если ты мила мне и по сердцу, и по душе…
– … и по ширинке.
– Да, и там тоже ты мне мила, милая моя, – с радостной похотливостью сообщил он, пытаясь притиснуться поближе.
– Последний раз спрашиваю, по-хорошему, ты
