вот как про меня говорили?! — возмутился Сергей притворно. — Позор на мою голову! Э, так вот почему ты тогда так предвзято ко мне отнёсся! — нашло на него озарение.
— Ладно, харе шутить, — хлопнул по подлокотникам Михаил. — Так как его звали?
— Некто Тарань, Вятка Тарань.
Страж вылупился на Сергея круглыми глазами, резко подавшись всем телом вперёд.
— Чего? — нахмурился тот.
— "Некто Вятка Тарань"? — с издёвкой переспросил Михей. — Децатник воителей-чистотов?
— Какие ещё чистоты? Целый децатник?
— Может хватит вам риторическими вопросами перекидываться? — рассердилась Светлана. — Михаил, кто это такой?
— О! Сергей и я не упомянули одной детали нашего мира, — потирая рука об руку, ответил ей страж. — Дело в том, что там не поощряют межрасовые союзы. У нас нет религии, потому что нет смысла верить, если ты знаешь, откуда ты взялся.
— И откуда взялись алы? — тут же влезла Света с усмешкой. — Неужели даже о тех временах у вас есть записи?
— Мы вообще иначе храним информацию, — отмахнулся Михаил. — но да, мы точно знаем, откуда появились алы. Но тебе ещё рано об этом знать, и без этого проблем хватает. Так вот, вместо всякого христианства или буддизма, у нас есть Сторонники. Они хотят того или иного развития общества, того или иного мироустройства внутри поселения, дола, рода… Куча сторонников. И одни из некоторых не только читают нотации остальным, но и применяют силу, когда дело касается мены.
— Мена — это что-то вроде денег в Алварионе, — пояснил Сергей. — Только они привязаны к объёму затрачиваемых усилий при выполнении или приобретении чего бы то ни было.
— Ну да, — кивнул страж. — Так вот, по факту Вятка Тарань — один из глав наёмников Сторонников чистых рас. Они не допускают смешения крови видумов, когда обе родовые стороны выступают против.
— Но это же нечестно! — возмутилась Света. — Вы же сами говорили, что в Алварионе все равны, там свобода воли и выбора, и…
— Все существующие расы равны, — поправил её Сергей. — А кровосмешение слишком опасно, потому что, в большинстве подтверждённых случаев, дети рождались "дикоями". Так зовут тех, кто не способен управлять энергией и не может умственно развиваться.
— По-простому, умственно отсталый урод с примитивными потребностями выжить, есть и гадить, — перевёл для Светы Михаил.
— Ну, так до определенного возраста любого новорождённого можно назвать! — возразила Поплавская.
— Но они не горят желанием убивать своих предков, — скривился Сергей. — По крайней мере, в некоторых случаях вопрос стоял ребром: сколько бы эти дети ни жили, они не развивали мыслительные или иные способности, не поддавались контролю…
— Ладно, я поняла, — перебила его Светлана. — И что тогда, родители или их кланы нанимали чистотов?
— Раньше да, — Михаил постучал пальцами по подлокотнику. — А теперь и нанимать не надо, они сами отслеживают подобные инциденты. Поэтому видумы, которые воспылали друг к другу чувствами, но принадлежат к разным существам, стараются скрыться — а такое не проходит бесследно. И их разыскивают, и почти всегда находят — и разлучают.
— Конечно же, это не относится к тем народам, которые уже есть в Родословной, — уточнил Сергей. — Это такая схема, по которой произошло расслоение форм существ от алов под влиянием исторических факторов.
— Но дальнейшее ветвление рас под запретом, — подытожил страж. — Потому что очень дорого обходится. Кажется, последний инцидент был ещё при моём дедуле, почти тысячу лет назад. Дикоя смогли уберечь от смерти почти на четыре месяца, но, в конце концов, природа взяла своё. Он убил родителей, вырезал почти весь дол, в котором они скрывались, а затем, когда пришли чистоты, при соприкосновении с заговорёнными стрелами, иссох, переродившись в дерево.
Все замолчали, предавшись каждый своим раздумьям. Наконец, Света вскинула голову от огня и тихим голосом спросила Сергея.
— Так вот почему ещё вы с Дайей помогали родителям… вы боялись, что их дитя родится дикоем?
— Нет, мы так не думали, — ответил Сергей уверенно, но девушка не поверила. — Они оба были потомками первородных рас…
— Но из разных миров, — обрубила его Поплавская. — А я думаю, таких инцидентов ещё не встречалось в истории. И вы не могли знать заранее, что из меня получится. И оказались правы.
— Ну, ты-то точно не дикой! — рассмеялся Михаил. — Нормальная мыслящая особа. Зубоскалить, правда, любишь, да так и я не далеко ушёл.
Все рассмеялись и слегка расслабились. Разрядив обстановку, Михаил поднялся из кресла и направился к дому.
— Сейчас вынесу завтрак, и продолжим беседу. С историей покончено, теперь надо решать, что делать дальше.
И страж скрылся из виду.
— Почему-то мне кажется, что ты что-то умалчиваешь, Сергей, — спустя какое-то время проговорила Светлана.
— С чего ты взяла? — фыркнул мужчина в ответ.
— Не знаю, просто интуиция. Хотя… ладно, забудем, — вздохнула она. — Поговорим о чём-нибудь отвлечённом. Вот, например, Михаил упомянул, что вы храните информацию не на бумаге. У вас что, суперкомпьютеры с древних времён существуют?
Сергей рассмеялся.
— Нет, конечно. Всё гораздо проще. Ты же слышала миф, что вода имеет память? Это, конечно, ересь, энергетическая структура в ней хоть и постоянна, но свойства текучести используются, скорее, для очищения, а не закрепления информации. Другое дело нерукотворные материалы, не несущие в себе следов воздействия видумом, в том числе и огранки.
— Ты о камнях? — догадалась Поплавская.
— Верно, — кивнул Сергей. — И не о простых обломках, а о естественных гладышах или зёрнах, которые, хоть и сложно разрушить, но всё же можно. Так как потоки энергии в таких предметах закольцованы, можно записать на межэнергетических связах огромное количество информации. Чем больше камень — тем больше свободного места. Но, к слову сказать, слишком крупные, больше ладони в диаметре, и не нужны. На один такой камешек можно вложить все видеоролики, фильмы и сериалы, существующие в мире на сей день, и даже трети не заполнить.
— Ого! — прикинула объёмы в сравнении с компьютером Света. — А как их считывать?
— Запросто, — ответил Сергей. — Когда попрактикуешься и начнёшь мало-мальски управлять потоками силы, освоишь технику телепатии. А с помощью неё и воспроизводится прямо в мозг содержимое камня. И, кстати, книги в этом плане проигрывают… да вообще всё проигрывает такому методу! Представь себе, что, транслируя прямо в мозг содержимое, ты получаешь не только визуальное и слуховое транслирование, но и тактильное, обонятельное, эмоциональное. Ты полностью погружаешься в содержимое и становишься его частью. Это как проживать самому всё то, о чём ты берёшь информацию.
— Так и учатся ваши дети, наверное? Просто считывают информацию?
— Ха! — фыркнул Сергей. — Всё не так просто. Ну, прочтёшь ты книгу — ты запомнишь её содержание? Так и тут. Мало считать — нужно ещё и запомнить, и
