полный вам экстрим!
– Леон! – не выдержала я.
– Нет-нет, пусть поет! – запротестовал дракон.
– И наше первое свидание последним станет лишь для вас! Вас-вас! А для ботаников ваши страдания – высокий экспе-риментальный класс!
– Хватит уже! – рявкнула я, и Леон наконец замолчал. Может, рифмы кончились…
– Эксперимент? Ну что ж… Собственно, у меня была мысль, что вся эта история – эксперимент одной влюбленной в науку студентки, – задумчиво сообщил профессор. – Вот, под воздействием моих пылающих эмоций… гхм, на высоте!.. твой мандрагор, любимая, обрел творческие возможности… Неплохая задумка.
– Они у него и раньше были! – возразила я. – И вообще, довольно уже глупостей! Я не рассчитывала ни на какую высоту, профессор. Мне был нужен какой-нибудь подвальчик для уединенной деятельности.
– Ну… Я тебе организовал практически чердачок. Не вижу особой разницы. Или она действительно есть?
– Нет! Ладно… – Я махнула рукой и энергичным шагом направилась к своей сумке. – Главное, чтобы нам не помешали.
– Кстати, дорогая моя, не пора ли тебе называть меня по имени?
Может, и пора. Глупо именовать больного дракона по званию. Тем более имя у него красивое… Однако скоро этот ужас закончится, и привыкать не стоит.
– Я подумаю, – огрызнулась в ответ.
Аликс – то есть профессор Роукс! – только вздохнул, но если чего мне сейчас не требовалось – так это разговоров.
Я вытащила из пространственного кармана большое стальное блюдо, поставила на него треногу и подвесила котелок. На блюдо положила несколько брусков торфяно-магниевого топлива и потянулась к своему рюкзаку, попросив Леню:
– Кустик, достань воды, ладно? Я пока ингредиенты подготовлю и еще раз с тетрадкой Дары сверюсь.
Мандрагор без разговоров полез в сумку.
– Почему ты называешь его «кустик», если он вот вообще никак не относится к кустарникам? – вдруг спросил дракон. – До личной встречи я думал, что его биоморфа действительно…
– Потому что до того как зацвести, мандрагора представляет собой переплетение нескольких стеблей, – несколько рассеянно ответила я, усевшись на пол и листая записи соседки в поисках рецепта. – По мере созревания отмирают все, кроме доминирующего. Он уже созрел, конечно, но прозвище успело привязаться, да и Леон не протестует.
Оный как раз выбрался из сумки, волоча за собой здоровенную бутыль воды – как раз размером с моего питомца. Но волноваться не приходилось: кустик обладал немалой силой. По крайней мере тяжеленный ящик с домашней колбасой, присланный мне из родного имения, мгновенно уволакивал под кровать без единого затруднения.
– Уф, мне всегда было странно, что конкретно бутылки почему-то не заговаривают на облегчение веса, – посетовал он, утирая «ложноножками» бутон. – Забирай, Тинка! И помни мою доброту!
– Всегда! – Я ласково чмокнула его в любезно подставленный бутон.
– А меня? – вдруг предложил профессор. – Я таскал эту сумку, а значит, и бутыль!
В этот момент я от души порадовалась тому, что в зале все же царит полумрак и моя покрасневшая физиономия не настолько очевидна.
Сегодня дракон в основном язвил, не демонстрируя своих чувств ко мне. Ну разве что кроме словечек типа «любимая» и «дорогая». И я слегка расслабилась, забылась.
А тут – такое напоминание! Целуй меня, Тина, я заслужил!
– Вот когда потащишь что-то с тебя размером – буду благодарить и целовать, – непреклонно ответила я. – А пока надо заняться делом.
К счастью, он не стал упорствовать и лишь поинтересовался:
– Сколько варится это зелье?
– На первом этапе четыре часа. – Я сверилась с записями и с сожалением вздохнула: – Потом три часа настаивается, и начинаем второй этап. Потом ждем пятнадцать часов – и третий этап… К сожалению, это не куриный суп с лапшой.
– Если учитывать, что есть составы, которые готовятся много месяцев, – я думаю, что нам повезло, – заметил профессор.
– Несомненно! Но, конечно, хотелось бы быстрее.
– Пожалуй, стоит принести тебе что-то вроде пуфика. Полы здесь достаточно холодные, – вдруг проявил он заботу.
– Не стоит, профессор. Мне так удобнее.
– Меня зовут Аликс, – тут же напомнил он.
– Аликс, Аликс… – послушно повторила я, не отрываясь от тетрадки.
Закончив перечитывание и без того выученного наизусть рецепта, я поднялась и, откупорив бутыль, вылила содержимое в котел. Дракон протянул руку и магией запалил торфяные блоки, за что удостоился моего благодарного взгляда.
А потом отошел на другую сторону зала, стащил с одной из неопознанных мной штуковин ткань и сел на диван. Точно, значит, мебель.
– Извини, кстати, за хаос, – повинился он внезапно. – До этой части башни я еще не добрался. И вот…
Ко мне перелетела целая куча подушек.
– Ты работай, я пока займусь своими расчетами. Если нужна будет помощь – обращайся.
Но следовало дождаться, пока закипит вода. И я, устраиваясь на заботливо предоставленных подушках, покосилась на диван.
Профес… Аликс вновь достал свой прибор, который удаленно следил за неведомым мне экспериментом. Внимательно изучил возникшие перед ним графики, а после начал писать в извлеченном из-за пазухи блокноте.
Что-то он говорил о трансмутации харраклы… Смертельно хочется расспросить, но не время. Как бы ни грызло меня любопытство – сначала дело! Сначала варим отворотное, а потом забрасываем дракона вопросами.
Глава 11
На самом деле зельеварение – это высокое искусство. И, как во всяком искусстве, в нем бывают творцы, а бывают ремесленники. Даромира явно творец – ей не хватает пока только знаний и опыта, а вот талант несомненен. Ну а я в этом деле однозначно ремесленник. И даже если бы училась на факультете зельеваров – выше мне не подняться.
Однако руки у меня растут из нужного места, я аккуратна, педантична и внимательна. Так что по четкому, подробному рецепту, не подразумевающему вложения определенной магии и специальной интуиции, сварю хорошо. Зелье от простуды, зелье для концентрации, зелье против бессонницы… ну и вот отворотное. Оно достаточно простое и даже банальное, если не считать ингредиентов. И затраченного времени…
Поверхность жидкости в котле потихоньку обретала насыщенный коричневый цвет с золотистым оттенком. Судя по времени, сейчас начнут
