и ласки. Хотя бы просто ласки.
Мысли как-то сразу перенеслись к Феечке. Наверное, она уже вернулась домой с работы. Чем она сейчас занимается? Пьет чай на кухне? Смотрит телевизор? Помнит ли она обо мне?
Я о ней вспоминал часто. Да и она вряд ли забыла то безумие, которое мы творили.
Отшвырнув ненавистную папку в сторону, я направился в гардеробную и придирчиво выбрал одежду для встречи с ней. Покрутился у зеркала — хорош чертяка! Она не устоит. Поймет и простит.
По дороге остановился у цветочного магазина, взял огромный букет белоснежных роз.
Несся к ней как на крыльях. Сегодня все, что я нафантазировал за эти два месяца, станет реальностью.
Я без труда нашел ее дом, ее подъезд. У двери произошла заминка, она была ожидаемо закрыта. Возле крыльца терлись два типа, внешность которых мне показалась смутно знакомой. Подумал, что они живут здесь и попросил открыть дверь.
— Да, мы товарища ждем, — сказал один, мазнув по мне равнодушным взглядом. И все-таки я его где-то видел.
— Ясно.
Буквально через пару минут к подъезду подошла какая-то тетка, и, приложив магнит, открыла мне врата в рай.
Глава 21
Лифт не работал, поэтому я взбежал, нет, взлетел по лестнице до этажа, на котором живет Феечка. На двери, которая захлопнулась за мной два месяца назад, крупными оранжевыми буквами было выведено «ШЛЮХА». На полу, в кляксах краски, валялся аэрозольный баллончик.
Рядом стоял мужик и водил пальцами по буквам, будто пытался стереть свежую надпись. Пальцы его были изгвазданы краской.
— О, вы тоже из этих? — со странной насмешкой сказал он.
— «Из этих» — это из каких? — вкрадчивым голосом поинтересовался я.
— Ну, тех, кому Катька лапшу на уши навешала.
Катя… Значит, Феечку зовут Катя.
— Так, а вот здесь поподробнее. Это вы написали? — кивнул головой на испорченную дверь.
— Нет, как вы могли подумать такое! — честными глазами посмотрел на меня мужик. — Я вот, наоборот, стереть пытаюсь. Краска свежая совсем. Недавно кто-то постарался.
Этот мужик нравился мне все меньше. Что это за герой такой, бросившийся оттирать краску голыми руками?
— Вы о Кате хотели рассказать что-то, — направил его мысли в нужное русло.
— Да что рассказывать-то. Катя — хорошая девчонка, вот только слаба на передок. Как с мужем развелась, так вразнос пошла. С ней уже нормальные не связываются, так она бомжей перешла.
Я усмехнулся про себя. Неужели кто-то видел, как я от нее выходил? Может, бабка какая-то с бессонницей попалила? Не хотел я подпортить Феечке репутацию.
— Деда какого-то на помойке подобрала, — продолжил он. — Так теперь женихаются ходят. Он ей сумки носит, встречает ее каждый день с работы. Ночует у нее частенько. В гроб ему пора, а Катенька наша ноги перед ним раздвинуть решила.
Брови сами по себе нахмурились. Быть такого не может. Хотя что я о ней знаю? Мне она дала сразу же. Но я-то считал, что она передо мной не устояла, а тут оказывается… Да ну нафиг.
— А сведения такие откуда?
Мужик хмыкнул.
— Так весь дом видел. Не верите мне, у любого в подъезде спросите, ходит ли к ней старикан.
— У-у-у, а вы тоже, значит, из этих… обиженок?
— Я? Нет. Брат я ее… Николай, — мужик протянул руку, но я не пожал ее, и он, замявшись, спрятал ее в карман. — Мать приглядеть за ней попросила. А то совсем девка пропадет. Кредитов набрала. Платить нечем. Коллекторы каждый день бедной старушке названивают. Все, что от мужа после развода досталось, Катька спустила. Мать боится, что она и квартиру просрет. И так ее уже в притон превратила. Потому и хожу периодически, проверяю, все ли нормально, да мозги сеструхе вправляю.
— А вот сейчас мы все это у Кати и узнаем, — я нажал на дверной звонок. Трезвонил долго, но никто так и не вышел.
— Так ее дома нету, — сказал Николай.
— Подожду, пока придет.
— Не, не придет она. В больничке лежит. То ли трипер, то ли чего похуже подцепила.
— А с чего такие откровения с незнакомцем?
— Так, это… мужская солидарность. Чтоб вовремя поняли, с кем дело имеете. А то она пыль в глаза пускать умеет. Муж ее тоже не сразу раскусил. И говорили ему, а он не верил.
— Так вы и мужа ее знаете?
— Конечно, знаю! Вот такой мужик! — Николай показал поднятый вверх большой палец. — Сделала из него Катька оленя. Пришел с работы, а она с другом его в постели кувыркается. А потом на коленях перед ним ползала, чтоб простил. Но он на развод подал. Так она потом еще и отхапать у него побольше пыталась. Стыдно за нее, очень. По-братски прошу, не ведитесь на нее.
Кровь прилила к вискам. Глаза застелила кровавая пелена. В ушах зашумело. Я явственно увидел похожую сцену. Вот только ее участником был я сам.
Николай между тем достал из кармана замызганный платок и стал старательно оттирать надпись.
— Эх. Растворитель надо купить, — пробормотал он под нос и снова посмотрел на меня. — Может, вам номер палаты ее сказать, если так увидеться хотите? 5 палата, венерология.
Развернувшись, я спустился по ступенькам, швырнул букет на подоконник на лестничной площадке. Финита ля комедия. А я и правда на нее повелся, дурак.
Глава 22
Пять месяцев назад
У Наташки семь пятниц на неделе. То она хочет жить в коттедже на опушке соснового бора и наслаждаться природой, то начинает плакаться, как она скучает по ритму большого города. У нее всегда так: кидается из крайности в крайность. За пять лет, что мы вместе, это должно перестать меня удивлять. А нет — удивляет до сих пор.
Так и получилось, что в новом доме на лоне природы Наташка жить на постоянку отказалась. И мы снова перебрались в нашу квартиру, а в дом наведывались на выходные. Праздники тоже отмечали там. Площадь большая — можно без труда всех гостей разместить.
Но в последнее время я все чаще начинал слышать ее недовольство, мол, от квартиры до работы добираться далеко, да и вообще мне уже по статусу жить в многоэтажке бизнес-класса и все в таком духе. Причем дома, которые строила моя фирма, ее не устраивали. Ей хотелось дорого-богато в центре столицы, а мы осваивали новые территории.
Я отмахивался всякий раз, как только она заводила разговоры об этом. Но а сам решил: а почему бы и нет? Зарабатываю достаточно. Могу себе позволить. Решил сделать ей
