что вы пара.
- Не пытай меня, Штольц. Просто держись от Есении на расстоянии и в рамках служебных отношений.
- Не проблема, Архип. Но ты распалил мой интерес, - погрозил пальцем в воздухе.
- Иди ты, а, - отмахнулся Архип. - Распаляйся с белухами на Карском побережье.
Покинув кабинет генерального директора, Герман остановился у стола секретарши и задумчиво, по-новому посмотрел на Есению, увлеченно кликающую мышкой, скользя по экрану.
"Девушка вообще не типаж Архипа. Белокожая и волосы светлые, голубые глаза, да еще и разведенка с ребенком. Хотя признаю, очень милая и отзывчивая. И веет от нее приличием, взгляд не алчный. Но это пока не поймет как богат Тукаев. Всем им одно надо..."
- Что-то хотели? – оторвалась от работы и спросила Есения инженера.
- Не в этот раз. До свидания, Есения, - попрощался Герман, исчезая за дверью приемной.
- Такой же странный, как и твой Тукаев, - сказала ему вслед. – Одичали уже на своих буровых!
Спустя время вышел и Архип из кабинета.
- Есения, чуть не забыл тебе сказать про подарки детям на Новый год.
Есения прекратила действия и уставилась в ожидании дальнейших указаний. Тукаев не впервые к концу рабочего дня просыпается и придумывает неотложную работу.
- В профкоме уточни, сколько детей до восемнадцати лет у сотрудников и напечатай поименный список. На днях надо заказать конфеты у оптовиков.
- Хорошо, Архип Алексеевич. Сделаю.
- И про Веру не забудь, даже если ты не член профсоюза, на нее положен подарок.
- Спасибо. Вера будет очень рада, - улыбнулась. – Ваши десерты оставили у нее сладкий след воспоминаний на долгое время.
Всякий раз, когда Есения обращалась к Тукаеву официально пребывая наедине, он морщился, но стоически молчал, понимая, что в рамках рабочих стен иначе она не может. Но мечтал о другом: как она страстно произносит его имя, возможно с возмущением, не соблюдая субординацию.
Глава 19
Лекарша
Есения отработала месяц в Уренгойгазсервис и отношение к начальнику складывалось двоякое. Условия в организации, требования к профессионализму сотрудников были высокие, но и оплачивалась работа щедро. Плюс обеды за счет компании и длительный отпуск. Единственное, что напрягало девушку - постоянные намеки на интим и собственнические замашки шефа. И чем больше Есения изображала холодную неприступность, тем сильнее привлекала Тукаева, и сама уже ощущала волнение и трепет, стоило им остаться наедине и поймать горящий взгляд Архипа. Но что самое интересное, начальник никогда не распускал рук, имея девушку только словом. Втайне она уже начала мечтать: а каково это ощутить на себе его руки или губы, боялась выдать себя.
- Архип Алексеевич, ваш кофе, - по привычке зашла в кабинет с подносом.
Архип с безнадежностью в глазах взглянул на секретаршу, тяжело вздохнув и не проявив интереса к напитку, склонил голову, потирая виски. Есения растерянно уставилась на Тукаева, впервые увидев его разбитым с утра. Заволновалась. Поставив на угол стола поднос, подошла ближе и, наклонившись над ним, участливо спросила:
- Вам плохо? Голова болит?
- Да. Плохо спал сегодня, - пробурчал, поднял голову, отнимая ладони от лица. – Виски давит и шея болит, - посмотрел на Есению.
- Таблетку Вам принести? – предложила свою помощь.
- Не пью я их, - отмел помощь и выжидающе уставился.
- Хотите сделаю массаж? – ненавязчиво предложила, искренне желая облегчить его состояние.
Архип сильно удивился предложению, поднял брови и осторожно сказал:
- Если тебе не противно до меня касаться, буду благодарен, - все еще не веря, что девушка серьёзно настроена.
- Глупости не говорите! – возмутилась. - Сядьте удобнее. Ослабьте галстук и наклоните голову, - приказала, становясь позади кресла.
Тукаев охотно повиновался. От предвкушения удовольствия боль в висках отошла на второй план, выдвинув на первое место предстоящий массаж.
Есения посмотрела вблизи на размах плеч мужчины, невольно вспомнив их обнаженными в поезде. Абстрагируясь, осторожно приложила ладони к спине и приступила к лечению. Массировала через ткань рубашки: поглаживала, растирала, то усиливая трение, то ослабляя. Ощутила, как постепенно расслабляются под ладонями мышцы и теплеет кожа, а шеф довольно постанывает.
- Стало легче? – наклонившись, спросила и, получив согласный кивок, продолжила.
Дотронулась до шеи, обхватив ладонями с обеих сторон, прошлась до края роста волос, запуская коготки в короткий ёжик на затылке. Не заметив, как дернулась голова Архипа от ее прикосновения, разминала теплую кожу и ей самой это нравилось.
Архип и думать забыл про головную боль, все напряжение с верхнего корпуса перекочевало вниз, распирая чресла. Подогреваемый каждодневным присутствием Есении в офисе, невинный лечебный массаж грозил вылиться в спонтанный секс с принуждением. И когда пальчики девушки тронули волосы на его затылке, Архип резко поднял голову и повернулся к массажистке.
- Простите, - замерла с поднятой рукой. – Я не хотела сделать больно, - опустив руку, растерянно замерла, глядя в расширившиеся зрачки Тукаева.
Архип, не сводя глаза с ее лица, резко выбросил руки и, схватив за талию, усадил девушку на колени, плотно прижимая ее попу к бедрам.
- Ой, что Вы делаете? – испуганно пролепетала, опираясь ладонями в его мускулистую грудь и елозя.
- Замолчи, Есения. Просто закрой рот, - строго проговорил, не сводя взгляда и притягивая ближе.
Есения ошалело хлопала ресницами, не ожидая такого исхода, лишь наблюдая, как лицо сахаляра размывается, приближаясь. Зажмурила глаза и, услышав довольный смешок, ощутила на губах жадный рот Архипа.
Он целовал, отнимая воздух, всасывая его из легких, давил, сжимал, кидая в безумный омут. Мужчина сдавил ее шею, удерживая и проникая сквозь онемевшие губы глубоко в рот, жаля ее язык, ловя и сплетая с своим.
Так нагло и жадно Есению никто не целовал. До полуобморочного состояния, до паралича в конечностях, порабощая и волю. Не имея выбора, подчинялась, вцепившись руками в его напряженные плечи. Насытив первичную жадность, Архип ослабил напор, перейдя к более нежной ласке языком, громко постанывая и поглаживая ладонями спину девушки. Есения, расслабляясь, доверилась ему, начав получать удовольствие. Прервав поцелуй, чуть отстранился, легонько провел языком по кругу рта, ловя ее прерывистое дыхание, пощекотал губы острым краешком, втянул верхнюю губу и плавно отпустил.
- Напугал тебя… Прости…, не смог больше терпеть, - произнес в губы и глядя в лицо девушки.
Есения подняла затуманенный взгляд, откидывая назад голову.
- Вы вор, - хрипло произнесла, не вырываясь.
- Знаю…
- Теперь отпустите меня?
- Отпущу, хотя хочу больше и дольше, - опустил взгляд ниже, погладил большим пальцем нижнюю губу. – Еще в поезде, смотрел на тебя спящую и мечтал завладеть этими сладкими устами.
- Ваша голова… не болит? – попыталась увильнуть от скользкой темы, дрожа в его руках.
- Болит, - хмыкнул. - Но другая…, - посмотрел вновь
