Книга Стальная бабочка, острые крылья - Иван Константинов

Она уложила их рядом, всех троих. Тони, похоже, и так клевал носом, а Рок, у которого еще хватало энергии, чтобы сыпать песок за шиворот Тане, отнесся к сну как к необходимому злу, особенно после того как Мириам объяснила, что вставать им придется до рассвета.

– А волки к нам не подойдут? – спросила Таня.

– Нет, если вы будете лежать тихо. Би хорошо стреляет, так что ничего не бойтесь.

Оставив их устраиваться у костра, Мириам взяла склянку с мазью и пошла к машине Би. Та, по своему обыкновению, сидела с открытыми глазами и смотрела в никуда.

– Мазь, – сказала Мириам, присев рядом с машиной. – Перед сном, тогда подействует лучше всего.

– Ладно. – Взгляд Би вернулся из неизвестной дали, и она взяла баночку. – Спасибо.

– Не за что. Это, наверное, тяжело – все время ходить в этом костюме?

– Нет. Мне уже сложно представить себе, как можно быть без него.

– Ты так давно его не снимала?

– Не то чтобы очень давно. Просто за это время многое произошло.

Би замолчала, открыла склянку и принялась наносить мазь на лицо.

– Ты не хочешь говорить об этом, да? – тихо проговорила Мириам. – Тогда я не буду спрашивать. Я вижу, у тебя совсем светлая кожа, очень нежная, и солнце тебя обжигает. Ты, наверное, из крепости, а я видела их только издалека. Но ты когда-нибудь расскажешь об этом, правда?

– Да, если захочешь.

– Думаешь, в Хоксе опасно?

– Я знаю. Рука – это не одна банда рейдеров, которую сможет отогнать храбрый барон с двумя десятками наемников.

– Я была там. Мне он показался большим городом, и у барона должно быть много воинов. Хокс стоит на холме, у него есть стены, вышки и, кажется, даже пушки. Я не рассматривала.

– Скоро увидим. Не думаю, что стоит оставаться там надолго.

– Я поняла. Но в городе по крайней мере есть гостиницы и постоялые дворы, даже ванны из стали.

Нам понадобится больше еды, и не такой, как сейчас. Детям потребуются витамины, можно будет купить чеснок, весенних яблок. В Хоксе замечательные сады.

– Ты очень практичная.

– Да? Меня всему научили родители. Потом я держала свой постоялый двор. А это очень трудно, особенно когда работники поразбежались.

– Ты очень хорошо обращаешься с детьми.

– Правда? А как с ними можно плохо обращаться? У многих моих постояльцев были дети, да и сами они иногда вели себя не лучше.

– Я не очень умею. А ты гораздо лучше их понимаешь, даже несмотря на свой возраст.

– А что с ним не так? На фермах девчонки в двенадцать лет уже выходят замуж, а к четырнадцати у них по двое детей. Я гораздо взрослее, чем они, разве нет? Должна знать и уметь больше.

– Я вижу. Просто не ожидала.

– А разве в крепостях не так?

– Нет, там взрослеют дольше.

– Насколько?

– Сложно сказать, но я ожидала, что ты будешь вести себя как ребенок вроде Тани.

Мириам рассмеялась:

– Так и она уже не ребенок. Таня взрослая и ведет себя почти как надо. Вот Рок – другое дело, но он мальчишка, а они все такие.

– Какие?

– Такие. – Она замолчала.

– А что значит твоя татуировка? – неожиданно спросила Би.

– Ты заметила? – Мириам почувствовала, что крас неет. – Я сделала ее год назад в Хоксе. Это иероглиф, который значит «счастье» на каком-то древнем языке. Мне его посоветовал сделать один юноша.

– Твой?

– Я думала, что мой. Он обещал приехать. Мы были вместе всего несколько дней, и больше я его не видела. Да, была дурой, но татуировка красивая.

– Извини.

– Я сама виновата. Я мало общалась с мужчинами до этого. Нужно было думать. А у тебя есть татуировки?

– Да, есть. Две.

– Правда? А какие?

– Одна – об окончании обучения. Она на шее, сзади. А вторая – бабочка. Она вроде твоей, на бедре.

– Тоже парень?

– Да, очень давно. – Би протянула девушке баночку с мазью. – Спасибо, давай спать.

– Ты разве вообще спишь?

– Да. Хотя и не очень хорошо в последнее время.

Прежде чем вернуться к костру, Мириам подобрала мокрые вещи, о которых совершенно забыла. Би давно выключила воду, шорты и майка девушки одиноко мокли в быстро высыхающем озерце у башни.

Пустыня жила своей жизнью. По холмам гулял ветер, и прямо на глазах Мириам через дорогу пронесся тушканчик, но не добежал до вышки, а замер, глядя в сторону костра. Дети уже спали. По крайней мере, Мириам так показалось. Стоило ей завернуться в одеяло и улечься у костра, как рядом с ней бесшумно оказалась Таня.

– Можно я у тебя тут посижу? – спросила она шепотом.

– Тебе совсем не хочется спать?

– Хочется, но я так… мне никогда не приходилось спать прямо под небом. И на песке.

– А ты просто ложись и не старайся заснуть.

– А сюда никто не подкрадется?

– Нет. У Би в машине стоит такая штука, которая видит все живое вокруг, очень далеко. Никто не подкрадется, а если все-таки окажется близко, то у меня под подушкой пистолет.

– Правда?

– Конечно. – Мириам продемонстрировала рукоять игольника.

– Он заряжен?

– Да, разумеется, двадцать восемь иголок.

– Ты стреляла в людей?

– Да.

– И убивала?

– Как-то пришлось.

Таня хотела спросить еще что-то, но так и не сделала этого. В сумерках Мириам видела только ее силуэт на фоне розового неба.

– Ложись, – сказала она наконец. – Ты же не будешь сидеть так всю ночь.

Таня легла на ее одеяло, лицом к ней, и прошептала:

– Скажи, ты молишься перед сном?

– Нет. – Мириам удивилась.

– А я… забыла. Мы всегда читали молитву перед едой и сном, но у меня в голове все словно смешалось. Я плохо помню слова и сейчас не знаю, что нужно говорить. Как ты думаешь, Бог может обидеться на то, что я пропустила молитву?

– На меня он никогда не злился. И вообще, я думаю, что он с маленьких не взыскивает.