Поля. – Просто человек такой, и любила тебя, наверное, сильно.
– Ну, знаешь, любовь любовью, но голову-то надо включать?! – не согласился Артём. – Ты же не кинулась на любовницу мужа!
– Ещё не хватало так унижаться, – фыркнула Поля. «Зато сколько слёз в подушку пролила», – добавила она про себя.
– В общем, до свидания, соседка. Долго теперь не увидимся. Прости ещё раз, – уже уходя, извинился Артём.
– Пока, – ответила Полина уже в спину уходящему мужчине. – Зато буду теперь умнее и осторожнее.
Отведя Дашу в садик, Полина поехала на работу. Здесь у неё отношения с коллегами медленно, но верно налаживались. Булатов оказался прав, по уровню языка Полина превосходила большую часть переводчиков, поэтому технологи с инженерами по вопросам срочного перевода неизменно стали обращаться к ней. Это сразу повысило её рейтинг и статус в коллективе. Тем более, что Полина не задирала нос, не акцентировала внимание на себе, а делала всё по-дружески и с улыбкой.
Сам Булатов стал часто привлекать её на видеоконференции с зарубежными партнёрами. Он, правда, и сам свободно владел английским, испанским и итальянским, но подстраховка лишней не бывает, и Полина теперь присутствовала на переговорах.
Трое из их группы переводчиков к её стремительному взлёту относились нормально, но Степанов – начальник группы переводчиков – смотрел на неё неприязненно и придирался к каждому переводу, который Полина сдавала ему на подпись.
Она решила просто не обращать внимания на придирки и сплетни, которые распускает о них с Булатовым этот недомужик. Слухи и сплетни стихнут сами, если не будет фактов подтверждения или не будет интереса к ним.
С семьёй Булатовых Полина, наоборот, подружилась. Вернее, стала приятельствовать. Олеся Булатова была на семь лет старше её, но их сближали дети. Булатовским двойняшкам было четыре годика, а Дашуне – три. Раз в неделю, по субботам, они встречались в парке на детской площадке и на аттракционах.
Многие сослуживцы видели их вместе, городок-то небольшой, и парков в нём немного. По субботам в них многолюдно. Так что сослуживцы вскоре остыли к этим грязным намёкам. Но Степанов продолжал пакостить по-мелкому. Целью задался – выжить Полину с работы. А куда она пойдёт?! И чего ради?!
Жаловалась Полинка только Диме. Разговаривали они по ватсапу почти каждый вечер. Как и сегодня, например.
– Поля, Даринка, привет! Как вы?
– Пливет, Дима, – Дашка подлезла к столу и уставилась на экран смартфона. – А у нас дядя Алтём уехал. Далеко, в длугой голод. А мы с мамой сейцас пиццу будем делать! А ты?
– Мне кусочек оставьте, – смеётся Дима. – Я голодный до ужаса, мамонта могу съесть.
– Неплавда! – смеётся в ответ Дашка. – Мамонт больсой, ты его не съес!
– Я попробую, – угрожающе рычит Дима, и Дашка заливается счастливым смехом.
А Поля, глядя на них, грустно улыбается. Ведь Дашка могла бы также смеяться с родным отцом, но он почему-то им не звонит.
– Поль, – переключается Дима на неё, когда Дарья увлекается мультиками в телевизоре. – Я хотел приехать пораньше, но не получается. Дело затягивается и когда освобожусь – непонятно. Но к декабрю точно постараюсь приехать. Держитесь! Немного осталось.
– Да мы держимся. Знаешь, мне сегодня благодарность объявили и премию выписали, десять тысяч. Вот! – похвасталась Полина
– Молодец! Я всегда знал, что ты умница и красавица. Чмоки-чмоки! Это я тебя целую в милые щёчки, которые стали бледненькие. На улице бываешь мало, кушаешь плохо, ай-я-яй! Вот приеду – разберусь!
– Приезжай! Надолго хочешь пожаловать? – смеясь спрашивает Полина.
– Там видно будет, – уклоняется от прямого ответа Дима. – Ждите!
– Мы ждём, – соглашается Поля. – Ладно, Дим, ты извини, у меня тут пицца дошла. Завтра договорим.
– До завтра, мои хорошие, – прощается Дима и отключается.
Такие разговоры вносили не только нотки тепла и покоя в напряжённые Полины будни, но и нотку грусти. Дима связывал её с прошлым, с Русланом, которого она, как ни старалась, не могла забыть. Вернее, не забыть, а отпустить из сердца. Чтобы не болело, не стонало, не рвалось от боли, хотя уже приглушённой временем и расстоянием.
С Димой и Русланом она познакомилась одновременно шесть лет назад. Она первый год работала в школе после универа, а ребята пришли на вечер встречи выпускников. Учились, оказывается, в этой школе. Первым на Полю обратил внимание Дима. Подсел на концерте к ним с коллегой, сыпал шутками и вёл себя, как хороший знакомый. Сел с ними за столик, когда все перешли в столовую. А потом к ним присоединился Руслан, и Поля пропала.
Роман у них закрутился быстро и жарко. Через месяц они съехались. Два года жили без ребёнка, а потом Поля забеременела. Однако регистрироваться согласилась только на последнем месяце, ради ребёнка. Всё из-за свекрови, которая открыто показывала своё негативное отношение к «деревенской» невестке, считая её недостойной парой своему сыну.
Дима всё это время был неподалёку, но в гостях бывал редко, звонил редко, однако всегда знал, что у них происходит и в чём нуждаются Поля с Дашей. В общем, был другом тогда и оставался им теперь. Ближе него у Полины, пожалуй, никого и не было.
***
В один из пасмурных ноябрьских дней Полина задержалась на работе. Ненадолго, минут на тридцать-сорок. Надо было добить перевод, чтобы не оставлять назавтра. О задержке следовало предупредить начальника отдела, то есть Булатова, или начальника группы, то есть Степанова. Полина торопилась, забылась и не сделала ни того, ни другого.
Но зато правильно закончила работу: сложила документы в папку, папку – в сейфовый шкаф, шкаф закрыла на кодовый замок, выключила свет, закрыла дверь офиса на ключ и ключ сдала на пульт охраны.
Дома у них в тот вечер было всё спокойно. Дашка в садике научилась выговаривать букву «р» и теперь «рычала» на всё подряд, часто вместо «л», вставляя новое для неё «р». Она вообще как-то внезапно стала говорить гораздо чище. Полина смеялась и снимала дочь на телефон, чтобы показать потом Диме. И, да, поймала себя на мысли – хотела показать Диме, а не Руслану. Но это, скорее, потому, что Руслан им так ни разу и не позвонил.
А утром, едва она поднялась на свой
