от страха, то ли оттого, что он же умер!).
Врач, однако, остался доволен происходящим, когда увидел, что Сергей стал дышать, пощупал пульс и, наверное, испытал настоящий дьявольский оргазм.
Ещё через минут пять наш больной открыл глаза, пошевелился, молча показал врачу на потолок и на себя, но тот отвернулся, а потом совсем исчез. Правда, обернувшись перед дверью, он приставил два указательных пальца обеих рук к голове, изображая рогатого чёрта, а потом быстро закрыл за собой дверь.
Сергей окончательно очнулся. Он обалдело сжимал зубами большой тампон из салфетки. В небольшой эмалированной ванночке, как бы подтверждая реальность всего произошедшего, лежал его зуб…
«Следующий!» — опять раздалось в коридоре.
«Однако, оригинальная методика», — подумал он и двинул в кассу.
Ангел-хранитель еле поспевал за ним…
Короткая проза. По аллеям души
Начало
В конце тёплого летнего августа начинаешь ловить себя на мысли, что всё больше и больше думается о скором приходе осени. А она, находясь сначала далеко, за горами и лесами, на втором плане всех твоих летних событий, вдруг норовит напомнить о себе. Она делает это сначала робко, а потом уже наверняка, усиливая свое неизбежное влияние на природу и одновременно на тебя.
Приход осени обычно отмечен моросящим дождём и уже чувствующейся прохладой, которые и являются её визитной карточкой.
Наступает период, когда зелень ещё не тронута заморозками, а воздействие на неё прохладных дождей и уменьшение солнечного света делают её серой и уже почти осенней. Деревья и кусты стоят тогда тёмно-зелёные и мокрые, на них уже начинают действовать первые холода. Их вид становится даже каким-то жалким и удручающим…
Люди по-разному чувствуют приход осени. Кому-то хорошо в эти первые осенние дни сидеть где-нибудь в тепле и пить горячий чай, положив в него, например, листики мяты, которые как-то будут напоминать уже прошедшее лето. Привкус мяты делает картину мира, в котором происходит ваше чаепитие, запоминающимся и приятным. Чайный парок взлетает над чашкой, а влажный холод сразу же проглотит и растворит его в себе без следа, оставив в воздухе аромат мяты. Чай, наверно, придаст какие-то новые мироощущения и, может, будет служить началом меланхолических воспоминаний о прошедшем лете или даже любви…
Чаепитие может происходить в открытой беседке, обвитой зелёными лианами винограда или вьюна, или на террасе, примыкающей к дому, крыша которой надёжно закрывает от дождя и атмосферной мороси.
И эта сырая реальность начинающейся осени, конечно, заставит вас закутаться теплее в уютную одежду, и тогда вам будет казаться, что не будет конца этому приятному действу.
Может быть, вам захочется или промурлыкать любимую песню, или почитать книгу, например, со стихами про любовь и разлуку, надежду и веру…
Вы снова посмотрите на зелень, которая стоит, хотя и мокрая, но пока не убитая заморозками. На ней ещё нет вкраплений жёлтых листьев. Это всё будет впереди и, к сожалению, неизбежно.
И, допив свой очаровательный напиток, вы с сожалением вернётесь из этого мира в дом, где забыли… фотоаппарат.
А потом уже трескучей зимой с удовольствием будете рассматривать фото пустой чашки с увядшими листьями мяты на фоне тени мокрой зеленой листвы, которая заплакана дождём в ожидании своего пожелтения. Грустно от этой неизбежности осени…
И это её начало…
Маскарад осени
Было начало осени. Первые холода, первые заморозки. Они прилетели к нам с севера, уперлись в деревья и давай их обрабатывать, дружить с ними.
Деревья оказались не против этого, вот только они совсем не учли, что первые холода будут плачевны для их листьев. Листья же стали желтеть. Сначала таких было не много. Но они, листья, стали собираться в гроздья, прикрепляться и группироваться в красивые жёлтые пряди. Потом по мере воздействия холодов пряди слились в однородный ярко-жёлтый ансамбль, который привлекал внимание, резал глаза, зачаровывал. Листья мёрзли и очень гордились, что подружились с холодами, легко шуршали, словно говоря, что «вот мы какие исключительные, мы те, кто поменял краски у всего леса, и это в наших силах, когда мы вместе делаем и поём и трясёмся сообща. Да мы отдались всецело холодам, но теперь лес-то уже другой!»
От эмоций, перенапряжения некоторые листья, особенно на абрисах деревьев, стали отрываться от веток и тихонько падать вниз, кружась, цепляясь за ветки и друг за друга, вправо, влево. Они пели, пели свою осеннюю мелодию, с вариациями, шурша и меняя направления полёта. Внизу, на земле, они не сразу очнутся, поймут, что полёт-то последний, что жизни на дереве уже никогда не будет. По мере своего снижения каждый лист видел массивный ствол дерева, высокую траву вокруг, шляпки торчащих опят, ещё зелёные кустики шиповника с красными ягодами. Так постепенно листья устилали собой всю землю в лесу. И верх, и низ стали кричаще жёлтыми. Если находиться внутри этого пространства, то всё режет глаза, даже ослепляет своей желтизной. И только ели, подобрав свои лапы, остались верны лету, своим воспоминаниям о весне и летней жаре. Большими зелёными конусами они стояли в лесу, не меняясь, и горделиво возвышались над муравьиной кучей.
Переодевание природы шло к зиме. По утрам обильные росы, иней первых морозцев добавляли влаги и давали возможность росту семьям грибов, и те пользовались этим, росли тут и там. К ним-то вниз точно и стремились некоторые падающие листья, чтобы посмотреть одним глазком на заповедные, редкие для них быстрорастущие создания природы и устроиться где-нибудь неподалёку, а может даже на шляпки, явно украшая всё грибное семейство.
Шёл неповторимый маскарад осени.
Яблоня
Яблоня росла в углу сада давно, даже никто не помнит, когда она появилась здесь. Она была хороша. Раскидистые ветки, как руки, высоко ушли в ярко голубое небо и, как по заказу художника, покрылись настолько частыми восхитительными белыми цветами, источающими весенний, пьянящий аромат, что оказались в них совсем не видимыми. Её ещё крепкий ствол кряхтел под тяжестью веток и листьев и иногда скрипел от ветра.
Яблоня умудрялась издавать нежные ноты уюта и согласия жизни у любого, кто смотрел на неё и слышал звуки шорохи и роста, такие нежные мелодии души. Мысли и слова тогда соединялись в красоте, а сердце замирало.
Пчёлы от запахов совсем теряли головы и сновали вокруг множественными черными точками в белом море яблоневого цвета. Они ведь добывали нектар самим богам! Эти труженики натыкались на мешающие им ветки, а те чуть вздрагивали в ответ, ещё и ещё подставляя себя неугомонному пчелиному гуду и суете.
Но вот прошло немного времени, и
