Кате.
Несколько секунд… и Катя, отшатнувшись от мужчины, закрыла глаза и опустила свои руки.
Постояла так немного.
— Я увидела тот момент, когда тёмный комок сместился ближе к одной руке, а не был точно посредине. Я виновата, а ты прав, Олег. Много было ненужных мыслей.
— Это хорошо, что осознаёшь свои ошибки и готова их принять. Основное правило, которое ты должна запомнить — ты никогда не должна отвлекаться на постороннее при решении своей ОСНОВНОЙ задачи. Это как при лечении, так и во всём остальном. Ты должна стать инструметом. Холодным и твёрдым как железо. Ни эмоций, ни жалости, ни любви или ненависти. Все чувства должны быть забыты. Только взвешенный подход и правильные действия. Все будут ждать от тебя только этого. Если немного дашь слабину — всё, ты не способна работать дальше и к тебе будут относиться соответственно. Запомни, малыш. У тебя НЕТ права на ошибку потому, что она повлечёт за собой множество искалеченных судеб других существ. Ты меня услышала?
— Я поняла тебя. Спасибо за урок. Ты прав.
Девочка несмело улыбнулась и протянула руку к лицу мужчины.
— Ты же не будешь на меня злиться, нет? Ведь знаешь, сам почувствовал, как я к тебе отношусь.
— Солнышко моё, какая же ты маленькая и глупенькая, — со вздохом прошептал Белый и, притянув девочку, поцеловал её в лоб. — Ты и умная не по годам и наивная глупышка.
— Умная не по годам? — раздался голос Сергея Павловича. — Да, Катюша такая.
Олег, словно очнувшись от наваждения, дёрнулся от голоса генерала и, встав, потрепал волосы на голове Стаса.
— Можешь открыть глаза и вставать, хотя лучше ещё немного посиди — голова может закружиться. Как сейчас самочувствие?
Стас, развернувшись и уперевшись спиной в диван, открыл глаза и непонимающим взглядом посмотрел на Катю с Белым.
— Что это было?
— Капитан. Тебе задали вопрос. Будь добр, ответить сначала, а потом задавай свой, — достаточно жёстко встрял генерал.
— Простите. Голова уже не болит, но какой-то гул ещё есть.
— Сергей Павлович, — обратился к хозяину кабинета Олег. — Ему бы чашку крепкого кофе и можно отпускать домой, а то мы так вообще ни о чём не поговорим.
— Вика, — Ярый, повысив голос, позвал дочь.
Когда та зашла в комнату, попросил — Сделай, пожалуйста, кофе для Стаса.
— Простите, Виктория. А можно и мне? Только мой? — застенчиво попросил Белый.
Вика, задрав к потолку голову, словно вспоминая слова, произнесла.
— Две чайных ложки кофе, одну неполную ложку сахара в стакан с холодной водой. Размешать тщательно. Правильно? — и, засмеявшись, под недоумёнными взглядами отца и капитана, умчалась на кухню.
Катя, увидев лицо деда, пояснила.
— Дядя Белый, когда меня забирал на остров, попросил маму именно так приготовить кофе. Вот она и запомнила.
Вдруг дёрнувшись, выскользнула из рук мужчины и с криком. — МАМА-А-А-А, я сама дяде Олегу сделаю, — умчалась также на кухню.
Белый со Стасом переглянулись, но тут же Сергей Павлович с некоторой укоризной отметил.
— Олег, Катя тебя просто боготворит. У неё каждый день слова «Олег» и «Белый» по колличеству превышают во много раз все обращения по имени в нашей семье вместе взятые.
— Сергей Павлович. Это понятно и объяснимо. Так всегда происходит, когда ученик встречает учителя и полностью доверяется ему. Иного не может быть по одной простой причине. Недоверие или фанатичная преданность, переоценка или недооценка учеником своего наставника может, в конечном итоге, привести первого к гибели. В прямом смысле этого слова. У нас с Катей нет крайностей. Между нами, на данном этапе, появилось взаимопонимание на духовном и ментальном уровне. Но об этом чуть позже…
- -
В комнату вошли Виктория и Катя, каждая с чашкой кофе. Девочка села на ноги так и не вставшего Олега, протянув ему чашку со словами. — Я сама тебе сделала «бурду», как сказала моя мама.
— Катя, ты опять? — Виктория покраснела. — Ну сколько можно меня позорить? Поганка.
Девочка, прижавшись к груди Олега, улыбнулась и показала маме язык.
— Ну, вот опять. Я как-нибудь поймаю твой язык и прищемлю его. Больше не будешь дразниться.
Виктория выглядела в этот момент скорее как старшая сестра, но совсем ни как мама.
Катька же, изобразив во рту вспухший язык, попыталась выдать.
— О кок ы уешь еня ониать?
— Чего ты издаешь какие-то звуки? Нормально сказать не можешь?
— Мам, а как ты будешь меня понимать, если у меня язык не будет помещаться во рту, а?
— Как нибудь пойму, — с серьёзным выражением ответила дочери мама, но было виднл, что та еле сдерживает смех.
А чуть позже все в комнате обратили внимание на Стаса. Он сидел совершенно с обалдевшим видом, с удивлёнными глазами. А про кофе, кажется, и совсем забыл.
— Станислав, — заметила Виктория. — Вы почему не пьёте кофе? Он же остынет и станет холодной бурдой.
Белый не понял, почему тельце Кати у него заколотилось на груди, а потом заметил вспыхнувшее от стыда лицо Вики, которая, дёрнувшись, словно испарилась из команты.
Катя посмотрела на Олега.
— М…ам…а, — и захохотала в голос.
— Кать, — сам смеясь, поцеловал девочку Олег. — Бывают проколы такие. Что поделаешь. Мама у тебя чудо.
Капитан, словно очнувшись, одним глотком проглотив кофе, встал и смущенно обратился к генералу.
— Спасибо Вам, Сергей Павлович, за всё. И за избавление от боли, да и за то, что смог увидеть Вашу удивительную семью. Завидую по-доброму, честно. Просто хочется и самому чувствовать у себя дома такое же. А сейчас я, пожалуй, поеду. Не буду мешать.
— Спасибо, Стас, за добрые слова. Но ты должен благодарить не меня, а ту парочку голубков, что сидит на полу у дивана и хихикает. Именно им ты всем и обязан. Да и я им обязан.
Капитан, сделав шаг, пожал руку Белому и, наклонясь, поцеловал в щёчку Катю.
— Спасибо, целительница, за то, что избавила от мучений. Спасибо и тебе, Белый. Надеюсь, что ещё увидимся.
Генерал встал и проводил капитана.
Уже у дверей Стас, словно очнувшись, вновь поблагодарил Ярого за всё, что для него сделали.
— Потрясающая у Вас семья. Скажите, если не секрет, а кем для Вас является Белый?
— Стас. Я сегодня его вижу второй раз в жизни, как, собствено, и ты. Но ещё позавчера понял, что Олег удивительный и добрый человек, а сегодня осознал НАСКОЛЬКО. Так что делай выводы сам.
— Всего второй раз? — с недоверием переспросил Стас, а потом, чему-то внутренне кивнув, согласился. — Да. Он УДИВИТЕЛЬНЫЙ.
— Давай, поезжай домой и пораньше ложись спать. Утром увидемся.
— Утром не получится, Сергей Павлович. Я с
