такими красивыми и богатыми, как я, - кивает он.
- Только не лопни от собственной значимости.
Фыркаю и к окну отворачиваюсь. Клубок нервов внутри немного ослабевает. Уже не скручивается болезненной пружиной внизу живота. И дышать становится легче. Эта маленькая ссора отвлекла. Снова на Дана кошусь. Он это специально сделал? Видел, как я нервничаю, и помочь захотел? Да, ну! Бред какой-то!
Машина тормозит, и я уже выйти собираюсь, как Богдан ко мне разворачивается. Двери опять блокирует. Будто я куда-то сбежать могу. В таком платье и на шпильках. Да в этом наряде я только с ним за ручку и могу передвигаться. И он уже успел посмеяться, а заодно облапать меня за талию. Пока до машины вел.
- Подожди, - смотрит, а я уже подвох чувствую, им за версту тянет, впрочем, как и всегда с Даном, - нам порепетировать надо.
- Порепетировать? - ничего не понимаю, - мы что на концерт собрались? Я встану на табуретку и буду рассказывать твоим родителям стихи? Заранее надо предупреждать! Я сборник Есенина дома оставила.
Он прыскает со смеху, но тут же вновь серьезным становится. В такие моменты сердце обманывается. В такие моменты он очень на прежнего Дана похож. Моего Дана. Любимого.
- Можешь, конечно, попробовать, - продолжает нести свою чушь, - но родители вряд ли оценят. А вот если ты отцу покажешь план, который увеличит продажи хотя бы на три процента, он тебя и удочерить может.
- И будем мы с тобой братиком и сестричкой, - зубоскалюсь я.
- Ерунду не говори! - воспринимает он мою милую шутку в штыки.
- Беру пример с тебя!
- Достала!
- Бесишь!
Еще некоторое время мы прожигаем друг друга взглядами, а потом он сдается первым. И это дико льстит моему самолюбию. И сразу хочется ему очков прибавить. Вот может же быть нормальным, когда хочет. Девушке уступать. А не играть во властного нагибатора. Но весь мой энтузиазм пропадает, стоит ему открыть рот.
- Никто не должен догадаться что этот брак фиктивный. А значит мы должны вести себя как настоящая влюбленная парочка. Ты меня прости, но в твою любовь ко мне поверит разве что слепой.
- А ты значит у нас идеальный Ромео?
- Я могу притвориться. А сможешь ли ты?
- Есть сомнения?!
Я чувствую, как он заталкивает меня в какой-то угол. Там тесно, темно и очень жарко. Пахнет до одури знакомо. А в самом центре блестят два голубых лазурита. Стоит шагнуть, и ловушка захлопнется. Но я как дурной мотылек несусь прямо во мрак на голубое сияние.
- Хорошо, - кивает он, - если так уверена, то поцелуй меня.
Сильнее к спинке сидения прижимаюсь. Плечами дергаю. Словно его руки уже там, и я стряхнуть их пытаюсь. Избавиться от назойливых, горячих касаний. Только не получается. Только ничего не помогает. Рядом с ним ничего не работает. И весь мой самоконтроль летит в бездну.
- Нам ведь не обязательно целоваться на глазах у твоих родителей, - замечаю резонно.
- Все окружающие должны поверить в нашу близость. А актриса из тебя, Ангелина, так себе.
- Еще недавно ты утверждал обратное!
- Врал, - он даже бровью не ведет.
Нахальный до кончиков бровей. Красивый такой. Ангелина! Соберись!
Впиваюсь ногтями в мягкую кожу. Чтобы боль почувствовать. Чтобы в себя прийти. А он тем временем продолжает издеваться:
- Или ты меня целуешь или никакой сделки не будет! Сама будешь с теми коллекторами разбираться. Они ведь тебе уже звонили? Разговор был теплый?
- Ну, ты и гад! - выпаливаю в сердцах.
Руку для пощечины заношу, но он тормозит. Запястье сжимает. Приближается.
- Тебе придется постараться и как следует меня убедить. Посмотрим, сможешь ли ты сыграть мою невесту. Целуй! Целуй меня, Ангелина!
Глава 18
Глава 18
Руки немножко дрожат, когда к нему приближаюсь. Хотя он, итак, почти надо мной нависает. Пара движений, и мы носами столкнемся. Выполнять его приказы настоящее безумие. Сладкое такое. С привкусом похоти и желания. Не знаю, чего сейчас во мне больше. Желания его послать? Или завалить прямо на дорогих сидениях иномарки?
- Глаза закрой! - прошу.
Он бровь приподнимает.
- А не дофига ли ты хочешь?
- Или ты закрываешь глаза, или я выхожу из машины.
- Коллекторов не боишься? - зубоскалится.
- Возможно они не такие и страшные. Может быть, мне даже понравится.
Издеваюсь. Провоцирую зачем-то. Почти с улыбкой его сильные руки на своей шее воспринимаю. Не боюсь почему-то. Самой глаза прикрыть хочется и замурчать в его губы. Такой сильный. Такой красивый. Мой фиктивный жених. Настоящий отец моего ребенка.
- Я тебя ненавижу, - шипит в самые губы.
Сердце заходится в трепете, когда он сдается и глаза прикрывает.
- Не волнуйся, я тоже тебя…
Не заканчиваю и губы его накрываю. Тепло так. И вовсе не бабочки у меня в животе трепещут. Это лишь спазмы голода. Я ведь даже не обедала толком. Весь день как на иголках с той самой минуты, как он заявил о знакомстве с родителями.
Скольжу ладошками по идеально выбритым щекам. Прямо как в универе. Редко за ним щетину замечала. Ведь у меня на лице очень нежная кожа и краснела от каждого пустяка.
Веду языком по теплым губам, а они подо мной раскрываются. Внутрь приглашают. Ну, как тут откажешь? Я ведь не собиралась увлекаться. А теперь оторваться не могу. Осталось только платье задрать и на коленки к нему запрыгнуть.
Кое-как нахожу в себе силы, чтобы оторваться. Дыхание сбито. Так быстро его не восстановишь. А еще сложнее сердце унять, в груди рваный ритм отбивающее.
- Не плохо, - облизывается он и на меня смотрит, - для начала пойдет. Но есть еще куда стремиться. Так что репетировать будем ежедневно.
- Репетировать?! - бормочу растеряно.
- Конечно. У нас впереди еще мно-о-о-ого таких репетиций.
Он снова губы облизывает. А я зависаю на этом жесте. Глаз оторвать не могу. Пока он не продолжает:
- Сделаем из тебя настоящую жену!
- Но ведь брак фиктивный, - возмущаюсь.
- Для всех окружающих он настоящий.
Его рука скользит по моей ноге, но я дергаюсь.
- Клешни убрал!
- Да, - тянет задумчиво, - с этим тоже проблемы. Работы тут, конечно, непочатый край. Ну, что ж, буду с
