такое имя – эта девочка и правда несёт с собой свет.
Пути Господни неисповедимы.
Произнесённая старым священником фраза никак не идёт из головы. И вдруг я все понимаю. Влезаю в шлепки и, чуть не забыв прихватить с собой ключи, выбегаю в подъезд и несусь вниз. Безрезультатно. Моей гостьи и след простыл. Возвращаюсь домой, чувствуя, что сегодня потеряла нечто очень важное.
Шатаясь, бреду в детскую, забираюсь на тахту и укрываюсь пледом с головой.
День 818-й. Дежурство у супермаркета
С тех пор я каждый день хожу к супермаркету, в надежде увидеть Свету. Но мне не везёт. Девочку я больше не встречаю… Фантазии рисуют картины, одна ужаснее другой: то злые мальчишки жестоко расквитались с ней за несчастный пирожок, то её кто-то украл и увёз в рабство. Но больше всего я боюсь, что её уже нет в живых.
Сегодня моя вахта у дверей магазина снова закончилась ничем, и я разочарованно вздыхаю – опять не повезло… Уже собираюсь двинуться домой, когда ко мне обращается старушка, бойко орудующая пушистой метлой:
– Я тебя, доченька, здесь не в первый раз вижу… – её рабочий инструмент резко замирает, а маленькие глазки-пуговки, несмотря на доброжелательный тон, сканируют меня с головы до ног. – Потеряла чего?..
Раздумываю, стоит ли рассказывать ей, кого ищу – если Света появлялась, она могла её видеть. И даже рот уже открываю, но потом спохватываюсь: а что если старушка что-то заподозрит и, того и гляди, обратится в милицию? Взвешиваю все «за» и «против» и решаю все-таки промолчать.
– Нет, ничего. Я просто…
Не успеваю даже закончить фразу, как на меня обрушивается поток ругани:
– А раз ничего, так и нечего здесь стоять, под ногами путаться! Встанут вечно и не сдвинутся! – метла заплясала в руках старухи, поднимая такую пыль, словно табун лошадей пробежал.
Кашляя в локоть, я ухожу прочь. Похоже, Свету не найти… Остаётся только вернуться домой.
Двор встречает ненавистным шумом: откуда-то из окон доносится песня о несчастной любви, кто-то чинит машину и громко материться, а дети… их крики и довольный визг до сих пор заставляют меня внутренне сжиматься и ускорять шаг.
В подъезде прохладно, пахнет сырой штукатуркой и после уличной жары дышится как-то легче. Я все думаю о Свете – где сейчас эта маленькая девочка с такой непростой судьбой?
Череда бесконечно одинаковых ступенек наконец-то заканчивается, и я достаю ключи из сумки, да так и застываю на месте – под дверью, сжавшись в комок, сидит… Света.
– Здрасьте… – встрепенувшись, девочка вскакивает на ноги, нервно оглядываясь по сторонам.
Присматриваюсь и замечаю в полумраке, что лицо её все в крови, а некогда жёлтый костюмчик весь в грязи и один из рукавов порван.
– Ох, что с тобой произошло?!
– Да ничего, просто нос разбили… – она вытирает лицо тыльной стороной ладони, – Вы сказали, я могу прийти…
– Конечно, конечно! – я уже вставляю ключ в замочную скважину. – Проходи!
Пропускаю маленькую гостью вперёд, и сама поспешно вхожу в квартиру, захлопывая за нами дверь, пока любознательные соседи не проявили бдительность.
* * *
Кажется, это уже стало традицией – обрабатывать перекисью раны Светы. Мне ужасно хочется выспросить у неё подробности: где и как, а главное – кто так с ней поступил, но я прикусываю язык. Понимаю, что лучше не стоит ничего выпытывать, во всяком случае сейчас.
– Тебе не сильно больно? – спрашиваю, аккуратно прижимая ватку с перекисью к носу.
– Нормально! – запрокинув голову, отвечает Света, будто разбитый нос обычный пустяк.
И снова я набираю ванну и несу вещи в мусорку и выискиваю в шкафу новые – на сей раз мне их совсем не жалко. Пока Света купается, я колдую на кухне, благо в магазин я как раз сходила и продукты есть.
Когда она нерешительно появляется на пороге, у меня уже все на столе: жареная картошка с котлетами и овощной салат. А к чаю в духовке печётся заливной пирог с яблоками.
– Ууух… как пахнет! – Света ведёт носом, как волчата в мультфильме про Маугли.
– Садись, пока не остыло! – я уже накладываю ей побольше картошки и выбираю самую большую котлету. – Если захочешь добавки, я положу ещё! – торопливо обещаю, пододвигая к ней тарелку.
– Я столько не съем… – однако глаза её горят, а я чувствую себя… нужной. Давно забытое чувство.
– Так кто разбил тебе нос? – всё же спрашиваю я, усаживаясь на соседний стул.
– Да этот Санёк-Дебилёк! – с набитым ртом отвечает Света.
Так и тянет сделать замечание, но я вовремя себя одёргиваю – не имею права, да и боюсь отпугнуть от себя девочку. Вместо этого докладываю салат и решаю заняться пирогом – он как раз подоспел.
– За что? – спрашиваю, перекладывая выпечку из формы в виде цветочка на блюдо.
Соня любила эту форму больше всех других, и я сегодня выбрала именно её, даже не задумываясь. Мой мир снова блекнет и становится черно-белым, а затем разваливается на куски и тонет в воспоминаниях.
– Ма-ам, а давай сделаем пирог с вишней! – Сонечка роется в холодильнике, в поисках яиц.
– Сонька, мы же собирались печь печенье? – вот так всегда: идеи у моей девочки меняются до десяти раз на дню.
– Ну и что? Его сделаем в следующий раз! – закатывает глаза Соня, хлопая дверцей холодильника.
– Он вечно ко мне цепляется… – голос Светы прорывается в сознание, словно сквозь толстое стекло. – Говорит, что я на их территории промышляю.
– Промышляешь? Это как? – готовлю кружки и чай, в этот раз и на себя тоже.
– Ну… знаете наш рынок? – киваю утвердительно, рынок у нас в городе только один. – Санёк со своей бандой занимаются там промыслом – тащат все, что плохо лежит.
– Как тот пирожок?
– Угу.
С содроганием вспоминаю бесформенный грязный комок и от души надеюсь, что больше ей питаться подобными изысками не придётся.
Пирог как раз уже остыл. Отрезаю большой кусок и кладу на тарелочку перед Светой.
– Ешь!
Просить Свету дважды не приходится. Она быстро расправляется с пирогом, и я предлагаю добавки.
– Не-е, а то я точно лопну! – пальцы тарабанят по животу.
– Наверное, ты устала? – спрашиваю с надеждой.
– Немного… – в глазах её снова появляется настороженность.
И я знаю, что произойдёт дальше: будто испуганная птичка, она упорхнёт на волю, лишь бы не быть пойманной в клетку. Так что я тороплюсь успокоить её.
– Послушай, Свет. Может, останешься сегодня у меня? Поспишь на нормальной кровати, посмотришь телевизор. Если, конечно, хочешь…
И снова она борется сама
