своего седьмого дня рождения? — Мелисса первой задала свой вопрос.
— Хм, нет, такого не было ни разу, ровно семь лет юный маг готовится проявить себя. Вот время не предугадаешь, может ночью, может днем, но точно в свой седьмой день рождения. — Данифа покивала головой соглашаясь сама с собой.
— Могут ли юные маги причинить вред окружающим? Насколько большой этот спусковой крючок? — Изандро был очень сосредоточен, вся спесь веселья осталась где-то вне класса. Почему-то я подумала, что он переживает за Маришку и эта мысль наполнила меня теплом.
— Нет, они не могут причинить вред ни себе, ни другим. Та толика энергии, что они впервые применяют чертовски мала и её хватает лишь на небольшую шалость, например, наслать иллюзию или поменять цвет неодушевленного предмета. — Мадам явно нравилось, что ученики интересуются темой и с охотой отвечала на все вопросы, которых оказалось многовато. Молчала только я, ну и, пожалуй, Лидия.
Примерно час спустя и тонну вопросов она неожиданно поднялась из-за стола.
— На прошлом уроке мы с вами затронули тему о нестабильных магах. — на этих словах я вся обратилась в слух и насторожилась. — Как я говорила ранее, у каждого мага есть "потолок" резерва, но из этого правила есть исключение. Бывают маги, у которых нет "потолка", у них есть условные рамки, но энергия копится свыше этих рамок. Когда мы используем магию наш резерв опустошается и потом медленно начинает восстанавливаться и дойдя до "потолка" он тормозит. У нестабильных магия восстанавливается в полтора раза быстрее, чем у обычного мага, и она не знает границ.
— Мадам, а что происходит, если у таких магов энергия идет в переизбыток? — в полной тишине класса тихий голосок Беттани, темнокожей девушки с копной кудряшек, был слышен громко и отчетливо.
— Они не просто так называются нестабильными. Если нестабильный маг долго пребывает в переизбытке, а переизбыток этот с каждым разом копится все больше и быстрее, то он начинает сходить с ума. Его рассудок мутнеет, и он разрушает всех и вся. — мадам печально вздохнула. — К счастью, таких магов единицы.
— Но разве им нельзя как-то помочь? В нашем интернате говорили, что у магов есть заклинание, что сжигает магию. — снова Беттани, в этот раз она удивила мадам, потому что та посмотрела на нее с восхищением.
— Да, у нас есть заклинание обнуления. — Данифа прокашлялась. — Оно обычно применяется на дуэлях, если противники не равны по магической силе. Маг может использовать обнуление, но это заклинание работает в обе стороны — оба мага теряют весь свой резерв. Если на обычного мага обнуление действует от двух до четырех часов, прежде чем резерв начнет восполняться, то у нестабильного он начнет восполняться тут же и очень быстро. Иначе говоря, это будет самоубийством для обычного мага.
— И как вы с ними справляетесь? — а вот и Лидия проснулась, она явно напугана, в голосе слышится дрожь и скепсис.
— У нас есть необычный цветок. Его принес в академию ректор с самого заколдованного острова. Об этом острове мы поговорим позднее, у нас с вами будет даже экскурсия. Так вот, у нас есть цветок без запаха, его запах чувствуют лишь нестабильные маги, он их дурманит и успокаивает, но не спасает от накопления резерва. Маленьким детям, когда они начинают говорить дают понюхать этот цветок и если они чувствуют этот запах, то им выписывается смертный приговор. — голос мадам наполнен такой печалью, что невольно думается, что она сама потеряла такого ребенка.
От услышанного у меня пробегает по телу табун мурашек, а в висках долбит мысль о надвигающейся беде.
— Мадам, но ведь дети могут соврать. — Эни я едва слышала из-за шума в ушах.
— Да, такое может произойти, но, если общество видит нестабильный магический прирост у того или иного мага, они могут затребовать клятву на крови. Если капля крови нестабильного мага попадет на этот цветок, то он начнет менять цвет и пульсировать. Как говорят эксперты, одновременно с этим аромат цветка усиливается и вводит мага в состояние эйфории.
— А мы сможем его увидеть? — благоговейный трепет слышится в словах Эни.
— Да конечно, я его вам покажу прямо сейчас. — еще до того, как мадам начала колдовать, я поняла, что за цветок увижу. — Вот он, красавец.
Перед классом предстала лилия, что несколько часов назад подарила мне покой. Пульс стал долбить в ушах с неимоверной скоростью, что уже ничего и никого не могла услышать. Я поняла, что начинаю терять сознание и последним звуком, что я услышала сквозь долбящий пульс, было мое собственное завывание:
— Нестааабииильнаяяя!!!
Глава 12
Резко открываю глаза и тут же закрываю, яркий свет помещения ослепляет своей белизной. Требуется несколько минут, чтобы начать снова открывать глаза, но теперь уже медленно и постепенно. Я определенно находилась не в своей старой или новой комнате. Вокруг все блестело чистотой и стерильностью. Абсолютно все в этой комнате было белого цвета, кроме черного пятна, что находилось рядом с моей кроватью.
Я что в раю? Зачем столько белого? Чтобы люди слепли, приходя в себя?
Недалеко от кровати, в ворохе черной, помятой одежды, в широком стерильно-белом кресле дремал ректор. Сюрреалистичная ситуация. Видимо, я еще не проснулась, либо я спала неделю, потому что ректора не должно быть в академии. Вторая мысль ужасала. Все, что хранилось в воспоминаниях- это урок, белая лилия и жуткий вой перед всепоглощающей темнотой.
Лежать я устала и решила сесть, мои трепыхания не остались без внимания — ректор мгновенно проснулся. Сначала в серых глазах, затуманенных сном, появилось недопонимание, но как только он сфокусировал на мне взгляд, сонная дымка пропала.
— Давно в себя пришла? — хрипотца в его голосе вызвала табун мурашек, но они были щекотными и не доставляли дискомфорта, можно сказать это было приятно.
— Я.… нет, только что. Сколько я здесь нахожусь? — если я здесь так долго, что ректор вернулся, то с кем все это время была Маришка?!
— Несколько часов. — ректор взглянул на часы, что украшали его руку. — Если точнее восемь. Как ты себя чувствуешь? — он обеспокоенно осмотрел меня.
— Я.… все хорошо. Мне срочно нужно в комнату, Маришка… У меня там ребенок весь день один. — я стала подниматься с кровати, но сильные руки пригвоздили меня к матрасу.
— С ней все хорошо, за вашей… протеже смотрит ваша подруга Эйнеки, насколько мне доложили. — когда ректор говорил о Маришке, в его голосе сквозила неприязнь и это заставило меня напрячься. Вечный защитный инстинкт срабатывает в любом состоянии.
Ректор академии и
