шутишь что ли? – посмеялся Чонсу.
– Нет, – серьезно ответил Минкё.
– А по мне, так шутишь. Подумай, не под открытым небом же эту забегаловку открывать? А оборудование, мебель где возьмешь? Вообще, где все возьмешь? На это все деньги нужны.
– Помещение есть. Можно выкупить за бесценок.
Чонсу помолчал немного, особо не доверяя последнему сообщению. Открыть общее дело было его давней, очень давней мечтой, но чтобы именно сейчас и именно здесь…
– А все остальное?
– Кое-что там осталось, столы и стулья есть точно. А на остальное накопим, я вложу свою долю, ты – свою. Работать будем. Не думаю, что у тебя все уходит только на товары первой необходимости.
– Не все, – признался Чонсу. – Я это… на учебу копил.
– Вот и отлично. Твои знания начинающего юриста очень даже пригодятся. Учиться будешь, ведь выручка от кафе должна быть намного больше, чем у тебя сейчас. А насчет повара… есть у меня один знакомый, который готовит просто закачаешься.
– И где же это твое волшебное место?
Волшебное место действительно существовало и даже не так далеко, как можно было бы представить. Даже, можно сказать, близко. Если у вас длинные ноги, конечно. Минкё обнаружил его в один из темных зимних дней, когда решил удостовериться в правильности содержания статьи, которой ему предстояло редактировать. Содержание было почти смехотворным, об одном заброшенном здании, бывшем отеле, сейчас же вместилище голубей на втором этаже и призраков в подвале. Оно вышло бы даже ничего себе так, если им заняться, но сейчас это было всего-навсего никому не нужное здание, источник местных легенд и сказок.
– Это волшебное место близко, около станции Проспект Парк. Могу даже показать тебе. Только при одном условии.
– Каком?
– Обещай, что доведем дело до конца.
Минкё протянул другу мизинец, терпеливо ожидая. Чонсу еще долго с недоверием смотрел на него, не до конца веря в действительность, наступившую этим весенним утром, и все же резко скрестил мизинец друга со своим*.
– Я, конечно, не думаю, что что-то выйдет, но… Обещаю.
Зайдя обратно в дешевое кафе, где работал Чонсу, и немного отдохнув после целой ночи разговоров, создавшей иллюзию того, будто и не было этого полугода, обсудив все возможные и невозможные варианты, они вышли на улицу к ближайшей станции метрополитена, такого шумного и оглушающего, уже ближе к вечеру, чтобы в первый раз оценить место предстоящего воплощения своих надежд и мечтаний.
Воскресный весенний вечер был наполнен самыми разнообразными звуками, в совокупности составляющими непременный атрибут такого большого и крайне делового города как Нью-Йорк. Громкая музыка в одном из клубов Бродвея и тихий шум листвы вековых дубов в Проспект парк, успокаивающий шепот реки Хэрлем и раздражающий шум городского метрополитена…
*… скрестил мизинец друга со своим – так азиаты дают обещания.
