и гадают, чем всё это закончится? И какие силы вообще участвуют, и в чём именно? Скажи честно, Хуан, королева жива?
— Не надо так выкатывать глазищи, Флавий! Конечно жива.
— Просто слишком многие выдают собственную «единственно правильную версию» о её смерти, а «Веласкесы всё скрывают, чтобы удержаться у власти».
— Разочарую этих сеньоров. Ребят, вы идиоты! Веласкесам не надо ничего скрывать, и пусть это может показаться грубым, как будто я в стане противников королевского клана, но я всегда отличался независимостью и объективностью оценок, и с точки зрения логики Веласкесам даже выгоднее было бы, чтоб королева умерла. Выдача её за живую как раз глупость, а кланом управляют неглупые люди, поднаторевшие за десятилетия в политической борьбе.
— Глупый вопрос «Почему?», но я всё равно его задам.
— Так ответ на ладони. Имея труп предыдущей королевы, наследница автоматически вступает в право наследования и считается главой государства, даже если пока ещё не коронована. Просто потому, что другого главы государства больше нет. Это сделано на случай переворота со стороны наследника, например… Ну, по крайней мере я так думаю — конституцию, как вы помните, писали давно. Если королеве нездоровится, но она выздоровеет, то пусть болеет человек — что, жалко что ли? И больные люди способны управлять, даже лёжа в постели с температурой. Но если случилось несчастье — покушение, катастрофа конвертоплана, ещё что-то, и глава государства жива, но временно недееспособна… И народ это видит… А кто знает, когда она очнётся? Может завтра? А с другой стороны, а может наоборот, не очнётся вовсе? Потому вопрос о временном статусе главы государства принимает парламент, он же Сенат. Наделяет наследницу временным правом распоряжаться на планете всем и вся, какое было у её матери. Я говорю «её», и всё остальное в женском роде, конечно, потому, что у нас на престоле сидели только женщины, хотя, возможно, когда-нибудь сядут и мужчины. Но пока что есть.
— И насколько я знаю, заседание Сената, собранное её высочеством принцессой Фрейей сегодня в полдень, мягко говоря, было сорвано, так как на заседание явились только партии монархистов и консерваторов. И те не в полном составе.
— Именно, Веспасиан. Именно. Это называется «мягкий саботаж». Фрейе как бы не сказали в лицо: «Малявка, мы тебя ни во что не ставим и править не дадим». Но ей об этом активно намекнули. И так, что придраться не к чему — просто кворума нет. Но умные люди всё, конечно, поняли.
— Хуан. Пока не отвлеклись от темы. А если, допустим, народ бы собрался и кворум был… Восемьдесят восемь человек, кажется?
— Да, восемьдесят восемь.
— Что в этом случае? Они могли бы сказать: «Малявка, мы не признаём тебя главой государства, твоя мать жива, погуляй ещё»?
— А в этом и кроется иезуитство первой королевы, Веспасиан. Они могут ответить «нет» если считают, что королева достаточно здорова. Например, если бежала и её прячут, и тому есть какие-то доказательства. Но доказательства обратного нет, наоборот, любой официальный представитель Сената будет препровождён в госпиталь, чтобы проверить состояние королевы и подтвердить в специальном акте, если это потребуется. Так что если парламент соберётся, возможное решение только одно — наделить принцессу Фрейю полномочиями.
— И после этого она сможет… Подписывать указы, акты, законы… Международные договора?
— Да. А ещё командовать армией и объявлять войны. И именно этого ей мягко не дают сделать. Армия подчиняется только главе государства, просто принцесса, даже наследная, для вояк никто. А в вооружённых силах, к сожалению, слишком много предателей, кто мысленно уже проживает в республике, со всеми положенными лично им плюшками, как тем, кто поддержал силовой переворот против правящей династии. Если часть армии никому не подчиняется, войскам некому отдавать приказ, а часть под ними… С мехами, танками, бронемашинами и штурмовыми отрядами… Тебе ведь от этого страшно, Веспасиан?
— В том числе и от этого, хотя признаюсь, настолько в дебри заглядывать не пытался, по привычке считая, что армия всегда должна оставаться не у дел разборок внутри государства. Но на самом деле это самоуспокоение. Да, я боюсь. Ибо венерианские войска на самом деле могут начать стрелять в венериан, так как командиры в армии не те, что были двадцать, тридцать или сорок лет назад. Аристократия за эти годы провела слишком большую работу. И пусть простые вояки, которые откроют огонь, будут считать, что делают это и из благородных мотивов, ибо лично они считают монархию глупым пережитком, но какие бы ценности они ни исповедовали, за что бы ни выступали, за какой бы прогресс ни ратовали, но это СТРЕЛЬБА В СВОИХ, как ни крути. Я в трепете, как и множество умных людей на планете.
— Я тоже. — Сидящий перед камерами молодой человек поёжился, и тоскливо на душе стало не только этим двум находящимся в студии, но и нескольким миллионам за её пределами. — А потому предупреждаю, сеньоры военные, кто меня слышит. Просто предупреждаю, как человек, изучавший наши законы. На территории Венеры армии разрешено применять оружие только в борьбе с внешним захватчиком. Против вражеского десанта, например. Или захвативших что-либо ВРАЖЕСКИХ террористов, обозначивших себя, как вражеские террористы. Любой, открывший огонь против венериан или марсиан, наших союзников, на нашей территории, становится вне закона и подлежит наказанию, которое в военное время может быть только одно — уничтожение.
— Военное время?
— Ну, если открыт огонь армией — да. Военное. На территории страны могут работать только специальные службы — императорская гвардия, антитеррор, специальная полиция. Армия и флот — нет. При этом даже специальные службы обязаны выполнять уставы и инструкции, и это тоже не обсуждается.
— Да, Хуан, ты и правда вестник, и вести твои недобрые. Но я тебя отвлёк, а ты, наверняка, хочешь рассказать нам ещё и о королеве, и о том, кто мутит воду? Кстати, тебя ведь только освободили из под стражи, это связано?
— В этом мире всё связано. У меня много информации, даже не знаю с чего начать, чтобы подать её правильно.
— Начни с королевы. Люди реально не понимают, что с ней, и откуда взялось ТАКОЕ. Среди бела дня. Все говорят о покушении и не понимают, почему Веласкесы его отрицают. Что кто-то хотел убить их мать и жену. И сестру. А они ушли в «отказняк» и настаивают на непонятной «старой ране».
— Покушение было, но много лет назад, в Дельта-полисе. При открытии одной
