Элинор моргнула, глядя на Ойстера. Он не был красавцем, но был таким милым... Почему его надо бояться? Ведь не бульдог же это, в конце концов!
— Лизетт, — произнесла она, шагнув ближе, — неужели ты боишься собачку, которая весит не больше унции?
— Я боюсь его, — произнесла Лизетт со вздохом. — Хотя согласна, что я идиотка. Я знаю это, но только, пожалуйста, умоляю тебя, унеси его отсюда!
— Как скажешь. — Элинор отвернулась и пошла к дому. Ойстер благодарно пофыркивал и все время пытался лизнуть ее в подбородок. Уши ее пылали от гнева. Но вовсе не из-за самой Лизетт, а из-за того, как нежничал с ней Вильерс. Он оберегал ее, как от свирепого крокодила.
Это было просто смешно.
Она нашла Энн на террасе. Та припудривала носик.
— Позволь мне угадать, — произнесла она, едва Элинор ступила на террасу. — Лизетт притворилась испуганной, а Вильерс сыграл роль ее отважного рыцаря, так? Тебе не кажется, что повторяется старая история?
Элинор упала без сил в кресло рядом с сестрой, предоставив Ойстеру возможность повозиться рядом, но на поводке.
— Хочешь сказать, что Лизетт ведет себя так же, как Ада? — спросила она. — Позволь заметить, что Ада ни когда бы не позволила себе вести себя столь отвратительно, — гневно выпалила она, еще не успев остыть.
— Как ты думаешь, зачем она собирает вокруг себя столько всяких детей? — спросила Энн. — Возможно, среди них гуляет и ее собственный ребенок? Наша мать высказалась совершенно ясно в этом отношении. — Она резко рассмеялась. — Право, Лизетт совсем под стать Вильерсу. Возможно, они станут прекрасной парой, что скажешь, сестра?
— Глупости. Это приютские дети. — Она вдруг выпрямилась в своем кресле. — Я знаю Лизетт, она бы отдала своего в более приличное место, какой-нибудь частный пансион, скорее всего.
— Так это приютские дети, — задумчиво произнесла Энн. — В таком случае среди них могут оказаться и дети Вильерса.
— Вряд ли, эти намного старше.
— Как же он не постыдился засунуть их в какой-то приют? Тоже мне фрукт! — сказала Энн. — Герцогские отпрыски в приюте — это звучит как в пошлой пьесе или дурацком анекдоте.
— Он потерял их из виду, его обвел вокруг пальца его стряпчий, присвоив себе детские пособия, — сказала Элинор и вдруг прищурилась. Вильерс стремительно двигался к ним через лужайку вместе с Лизетт, которая уже была на ногах.
— И надо же было ему наплодить шестерых, — продолжала возмущаться Энн. — Зачем? Возможно, он так хотел доказать свою мужскую силу?
— Думаю, все дело в простой небрежности, — сказала Элинор.
— Ты только взгляни, как нежно она облокачивается на Вильерса! — воскликнула Энн. — Нам обеим стоит у нее поучиться. Хорошо бы, она разглядела нашего Ойстера и убралась подальше, — сказала сестра, смеясь.
Элинор посмотрела на Вильерса с Лизетт, потом — на своего Ойстера и носком туфли затолкала его под кресло, приказав тихо лежать.
Лизетт, приблизившись, вспорхнула на подлокотник ее кресла и подарила ей легкий дружеский поцелуй. Туфелька Лизетт зависла на волосок от «страшных» когтей и зубов Ойстера.
— Из-за всего этого переполоха я так и не успела сказать тебе, что очень рада видеть вас всех, — без малейшей неловкости объявила она. Элинор вспомнила, что никогда не могла сердиться на эту милую леди, весьма экстравагантную.
— Я должна была сделать это намного раньше, — сказала Элинор, начиная и в самом деле испытывать чувство вины. — Не могу поверить, что минуло уже столько лет.
— Поппер мне сказал, что скоро можно будет подавать ужин, но я хотела попросить... — Она сделала мучительную гримасу и сплела пальцы так сильно, что косточки на них побелели.
— Все правильно, — сказала Элинор. — Я знаю, что не все любят собак, и не прихвачу Ойстера к ужину.
— Это все потому, что на меня напала однажды большая собака, — решила пояснить Лизетт. — Я уже расписала в подробностях этот случай Леопольду.
Леопольду, отметила про себя Элинор. Они уже так близки?
— Я тогда не была еще взрослой и не отличалась смелостью, — проворковала Лизетт. — Эта собака повалила меня, и вот. — Она задрала рукав.
Элинор с содроганием взглянула на старые шрамы от когтей.
— О, Лизетт, это ужасно! Я не знала...
— К сожалению, мой страх со временем не прошел. Лучше вовсе избавить себя от этих милых животных, чтобы не получить новый укус их клыков, — заявила Лизетт.
При этих ее словах Ойстер вдруг горестно вздохнул и выдвинул свою лапу к ее туфельке. Элинор закашлялась, чтобы приглушить его шумное дыхание.
— Мне необходимо принять ванну, — объявила Лизетт, грациозно вспорхнув с подлокотника. — Твоя собака, Элинор, испортила всем настроение. Ты все-таки должна проверить ее глаза. Мы обсуждали пьесу, в которой могли отличиться дети, но потом я вдруг решила, что им будет гораздо интереснее заняться поисками сокровищ. Я хотела предупредить слуг, чтобы они не мешали детям рыться в нашем старинном доме, но Поппер воспротивился этому. Ладно, не скучай без меня, тебе есть с кем поболтать. Увидимся за ужином. Если тебе что-либо понадобится, обращайся к слугам.
— Разумеется, — произнесла Элинор, но не сдвинулась с места. Поднимись она, Ойстер непременно заявил бы о своем присутствии.
— Мы останемся здесь, чтобы насладиться последним лучом заката, — сказала Энн.
Лизетт помахала всем рукой и, наконец, удалилась.
— Вильерс, — начала Элинор, — как вам показались эти дети?
— Дети? — нахмурился он. — Вы говорите о сельских детях?
— Я говорю об этих маленьких сиротках из приюта в их голубеньких фартучках.
Он еще больше помрачнел.
— Так это были приютские дети?
— Я понимаю, ваше внимание было направлено совсем в другое русло, — заметила вкрадчиво Элинор. — Бедняжка Лизетт, ее так напугал этот клыкастый волк по имени Ойстер!
— Оставь свои насмешки, Элинор, — попросила Энн. — У тебя ведь нет на руке такого шрама, как у Лизетт. Разве тебе самой не приходилось бояться чего-нибудь?
Элинор никогда не задумывалась над этим. Пожалуй, больше всего она боится людей, которые перестают ее замечать, уходят без предупреждения. Она боится главных вещей в своей жизни, а не каких-то пауков, щенков или грома и молнии.
— Я и не думала насмехаться, — ответила она. — Я лишь хотела показать свое участие в делах Вильерса. Он был так занят испуганной крошкой Лизетт, что не заметил малюток, среди которых могли оказаться его дети, за которыми он сюда и приехал.
— С чего вы взяли, что это были дети из приюта? — спросил Вильерс.
Она улыбнулась, заметив, какая мучительная гримаса исказила его лицо.
— Откуда же еще они могли быть, все в униформе?
