и землю я купила на то, что платило мне управление магполиции Квартена.
Однако, госпожа Лейк считала, что я должна. Ниру. Ей.
Не дойдя до двери метра два, она остановилась. Посмотрела на меня таким взглядом, требовательным и нетерпеливым, что захотелось ускорить шаг, лишь бы ее не заставлять ждать. Ох, такое ощущение, что я заняла у нее тысячу и не вернула!
Жестом я деактивировала защиту, пропуская гостью в дом.
Храня гордое молчание, она прошла на кухню. С опаской посмотрела на Барта и водрузила блюдо с тортом на стол. Затем привычно включила плиту и поставила чайник.
Все это время я терпеливо ждала, позволив ей хозяйничать.
— Хватит мучить моего сына, Филиппа, — наконец, строго произнесла госпожа Лейк.
Я рот открыла, а что говорить, за удивлением не знала!
Мне не показалось? Она действительно это произнесла? В голове не укладывалось абсурдное обвинение. Бандитам меня сдал ее сын, но мучаю его я!
— Позвольте спросить, как именно я его мучаю? — спросила резко.
Решив, что она начнет мяться, я ошиблась.
Вскинув подбородок, она с неожиданным пафосом сообщила:
— Ты даешь надежду. Это самая жестокая душевная пытка в мире.
Я бы поспорила. Высшая жестокость — это продолжать ждать, когда отобрали надежду. Ну, да ладно, послушаю, что скажет дальше.
— На что именно я отобрала надежду у Нириуса?
— Если бы ты не водила моего сына за нос, он давно бы успокоился и женился! — сердито обвинила она. И вдруг мечтательно улыбнулась: — И я бы нянчила внуков.
Миг — и на худощавом лице опять возникло недовольное выражение. Ткнув указательным пальцем в мою сторону, прошипела:
— Но ты ведь его не отпускаешь!
Ох... Как же сложно.
Почти час я потратила на пустой разговор. Доказать, что не обнадеживала ее сына, я не смогла. А еще она не признавала его вину. Розыгрыш… Снова розыгрыш! Никто меня бандитам не сдавала, это была шутка.
— Он хочет сделать тебе предложение, — торжественно сообщила госпожа Лейк и пододвинула в энный раз тарелку с куском торта.
Десерт, кстати, щедро заправлен приворотным зельем. Это определил мой артефакт-браслет, с которым я никогда не расставалась, нося на руке. Нет, я бы не влюбилась в ее сына, но мысли путались бы, возникло бы временное влечение.
Устав отодвигать тарелку, я поставила ее на пол.
— Мыр! — отозвался довольно Барт и принялся за угощение.
Недовольно поджав губы, гостья немного попыхтела, а затем потребовала:
— Прости Нира, Филиппа, вы ведь знакомы столько лет!
— Хорошо, — легко согласилась я.
Прощать нужно, иначе на сердце останется непосильный груз.
— Значит, завтра он выходит на работу. К девяти? — деловито уточнила госпожа Лейк.
Я покачала головой.
— Нет, я его уволила.
У матери моего бывшего друга округлились глаза.
— Ты сказала, что простила его! — возмутилась она.
— Да, но на работу не верну и требую не приближаться ко мне.
Госпожа Лейк вскочила со стула, сжимая кулаки
— Филиппа Джун! Да как ты смеешь поступать так с моим мальчиком?! Да ты…
Что еще она хотела сказать, я не узнала — помешал сигнал вызова. В ворота постучали, и артефакт отчетливо передал требование, произнесенное суровым голосом:
— Госпожа Джун, откройте! Это полиция.
Еще ни разу в жизни я не слышала слова «Откройте, это полиция!» в свой адрес.
Но стоит ли волноваться той, кто много лет занималась специфическими артефактами законников, получая за это стабильно солидное вознаграждение?
С легким сердцем я поспешила на улицу, гадая, увижу ли знакомых ребят и почему слышалось напряжение в голосе полицейского.
Госпожа Лейк посеменила следом.
Отлично, сразу и попрощаемся. Одним ворота открою, за второй закрою.
Когда я переобувалась в уличную обувь, в зеркале увидела мимолетную улыбку женщины. И что ее обрадовало? Странная.
Деактивировав защиту, я отодвинула засов. Пошел туго, с лязгом. Надо будет посмотреть, что там.
Темно-синий патрульный магмобиль хищно блестел полировкой в утреннем солнце. Двое патрульных и хорошо знакомый капитан Иженс встретили напряженными взглядами. Четвертый полицейский сидел в салоне. Их так много! И у всех хмурые лица и сожаление в глазах. Боги, что-то случилось?
— Здравствуйте, — первой заговорила я, ощущая смутную тревогу.
Принесли дурную весть о ком-то из близких? Что-то с братом? Или дело в...
Мысль толком не оформилась, как я услышала страшное:
— Филиппа Джун, вы подозреваетесь в использовании запрещенных веществ!
Спину облило холодом. Даже перед глазами потемнело.
Я — законопослушная гражданка Латории, со времен учебы работала на полицию. И услышать такое? В голове роились возмущенные мысли.
Так, собраться, думать трезво! Мне нужна вся моя выдержка, ведь это ошибка!
Дыхание замедлилось, перед глазами прояснилось.
Как я и опасалась, подлог. Спасибо Барту за бдительность. Что ж, пусть ищут то, что мне принесла элииска.
— Имя написавшего донос спрашивать не буду. Капитан Иженс, какие именно я храню запрещенные вещества? Хотя бы это могу узнать? — спросила тихо.
Офицер, еще не так давно настойчиво зовущий на свидания, отвел глаза.
— Если вы невиновны, госпожа Джун, название вам ничего не скажет. Вещество экспортировано из Давелийской империи.
Злая на того, кто подставил, обиженная на полицейских, которые знали меня не один год, я не удержалась от шутки.
— А у меня много веществ из Давелии, — произнесла с мнимой растерянностью.
О! Нужно было видеть лица парней. Вытянулись, побледнели. Явно прониклись ситуацией и опасались, что могу хранить запрещенку.
— Есть «Утро Ольриона», вкуснейший шоколад империи, мне сестра присылает килограммами. А еще есть настойки из целебных давелийских трав, чай и горный мед. Хотите, угощу?
Лица парней посветлели. Капитан Иженс хмыкнул и с откровенным облегчением ответил:
— Разумеется, хотим, но только после того, как проведем осмотр дома. Не возражаете, госпожа Джун?
Я распахнула ворота шире, едва не наступив на ногу зазевавшейся госпоже Лейк. Неожиданно она вела себя тихо, как мышка, я успела забыть о незваной гостье.
— Прошу! — И убралась в сторону.
Из магмобиля вышел четвертый законник, совсем молоденький паренек, готова поспорить, закончил КУМ в этом году. На руках у
