Книга Такой, какой я есть - Андрей Владимирович Важенин

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80

годов друзья, посетившие Афон, решили купить Герасиму автомобиль. Тогда он единственный раз выезжал в город Салоники, в мир, за границу Афона. Надо сказать, что в Афоне существует и граница, и таможня, которую, правда, в основном сделали, чтобы не вывозили исторические раритеты, с одной стороны, и, с другой стороны, чтобы не проникла никакая особь женского пола, дабы не вводить монахов в соблазн. На Афоне ничего нет женского пола крупнее курицы. Они, единственное, зачем нужны: для несения яиц, для писания икон. Иногда забредают кошки, но с этим бороться невозможно. Ничего крупнее не было и нет со дня основания афонского государства. Так вот, когда в салоне купили автомобиль, Герасим сел за руль, не имея прав ни в России, ни в Греции, естественно, отметив это событие, вынес стеклянную стену автосалона и еще две новые машины на улице. Друзья, дабы сгладить негатив, тут же оплатили расходы, купили новую машину уже без его участия, погрузили на паром и увезли в Афон. С тех пор он не выезжает в мир, но машины периодически приходится менять. Последняя история была в апреле, когда из одного монастыря в другой ехала братия после какого-то праздника и видят, в полнолуние в ночи раздается церковное пение, кто-то поет гимны. Они сначала решили, что это некое знамение, остановились, смотрят, под обрывом лежит разбитый вдрабадан, несколько раз перевернувшийся джип, а рядом лежит Герасим, в дымину пьяный, но абсолютно целый и распевает церковные псалмы. Но, вместе с тем, этот персонаж нисколько не снижает духовные ценности и глубины Афона, я думаю, что об этом еще расскажу, скорее, оттеняет то святое, то ценное, что есть на Афоне, от современной мирской жизни, которая, увы, присутствует снаружи, и даже Афон не всегда может ей противостоять

ПЭТ-технологии и философия жизни

Занятия ПЭТ-диагностикой в последние годы составили значительное содержание моей профессиональной деятельности. И углубившись в эту тему, естественно, пришлось столкнуться с рядом интереснейших фактов. К сожалению, опять же у нас не достаточно широко распространилась радионуклидная диагностика поражения головного мозга и центральной нервной системы при паркинсонизме и болезни Альцгеймера. Классическим примером является президент Рональд Рейган, который при одном из плановых обследований в Лос-Анджелесе в госпитале морских пехотинцев… А именно туда приписываются для медицинского обслуживания экс-президенты Соединенных Штатов. Очень уважаемое, хорошо оснащенное медицинское учреждение. Ему было сделан ПЭТ головного мозга и диагностирована развивающаяся болезнь Альцгеймера. Это позволило Рейгану осознать свое будущее, распорядиться имуществом, интеллектуальными результатами своей жизни по своему усмотрению и в здравом уме попрощаться с нацией и близкими и спокойно уйти в состояние овоща. Это мне напомнило другую историю из совершенно другой эпохи. Это была середина 80-х годов. В медицинском институте было три легендарных профессора: Юрий Иванович Малышев, известный хирург, много сделавший для развития медицины, хирургии, кардиохирургии в частности. Может быть, к этой фигуре мы еще и вернемся. Это блестящий теоретик, заведующий кафедрой патофизиологии Геннадий Константинович Попов и Владимир Николаевич Пирогов, профессор-фтизиатр, прошедший практически всю войну комсоргом лыжного диверсионного батальона. Что это такое, наверное, рассказывать, детализировать не надо. Примерно в то же время Пирогову исполнилось 70 лет. 60 лет исполнилось Попову и 50 лет Юрию Ивановичу Малышеву. Юбилярам в газете медицинского института был задан традиционный вопрос: «Назовите, пожалуйста, ваши самые счастливые годы жизни». Владимир Николаевич Пирогов, естественно, сказал, что это День Победы, что абсолютно понятно, ясно и естественно. Геннадий Константинович Попов назвал день защиты докторской диссертации, что тоже понятно и ясно. И Юрий Иванович Малышев сказал, что самыми счастливыми, безусловно, были первые 4–5 лет его жизни, и он надеется снова впасть в это состояние, если удастся дожить. С последним я согласен наибольшим образом, но, к сожалению, Юрию Ивановичу дожить до этого счастливого состояния не удалось. Умер он достаточно молодым в здравом рассудке и светлой памяти. Увы.

Дополнение к теме любимых героев

Вторым любимым героем и второй любимой книгой я бы назвал серию о Незнайке, а точнее, «Незнайка на Луне» великолепного советского писателя Николая Носова. Я думаю, что эта книга, эти персонажи оказали большое влияние не только на меня, но и на многих моих сверстников, когда в середине 60-х годов появилось это произведение. По сути, это очень талантливое изложение политэкономии капитализма и реалий капиталистического государства, написанное в очень легкой форме, блестяще подано все то, с чем мы потом, будучи взрослыми людьми, столкнулись в 90-е годы. Это рекламный бизнес, липовые акционерные общества, лопающиеся банки и бизнес, построенный ни на чем, бессмысленное зарабатывание денег и бессмысленная их трата. Я имею в виду пример Пончика, который разбогател на соли и разорился, промотав все это на водном колесе. И сам Незнайка, удивительно любознательный, удивительно цельный, искренний персонаж. Мне он оказался очень близок по жизни, причем во всех книжках, начиная от «Цветочного города», «Солнечного города», где в идеальном варианте описано то, чего мы ждали после авантюрных заявлений Никиты Сергеевича Хрущева на XX и XXII съездах КПСС, некоего идеального коммунистического общества. И вот этот оптимизм Незнайки после возвращения с Луны, после многих приключений, кстати, достаточно тяжелых, пребывание его в безвыходных ситуациях на острове дураков и так далее, когда он заявляет: «Ну, вот и все, друзья. А теперь я готов к новым приключениям». Очень бы хотелось, несмотря на все жизненные передряги, сохранить в себе эти черты, этот взгляд на жизнь. Я всегда своим молодым коллегам, значительно более молодым, советую эту книгу прочитать, прочитать серьезно и отнестись к ней не как к детскому развлекательному чтиву, а как к серьезному литературному произведению, каковым оно и является.

Еврей-подводник

Моим соруководителем по кандидатской диссертации, а фактически первым по научной значимости был легендарный проректор по научной работе Челябинского мединститута профессор Лев Яковлевич Эберт. Чтобы представить себе этого человека, нарисуйте образ — маленький, щупленький, лысый очкарик, классический ученый еврей-ботаник, которые вместе с тем был капитаном первого ранга, войну провел после окончания Военной медицинской академии в блокадном Ленинграде врачом подводной лодки и неоднократно участвовал в боевых подводных походах. Вот такой персонаж. После войны увлекся и активно занялся бурно развивающейся микробиологией, а затем иммунологией. В конце 50-х годов приехал в Челябинский медицинский институт, где и остался на всю жизнь. Так вот, в моей кандидатской был небольшой, но самый важный фрагмент, посвященный иммунологическим аспектам первичной множественности злокачественных опухолей. И на уровне написания диссертации Лев Яковлевич ее, как положено, редактировал. Но, будучи человеком занятым, он совмещал

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80