отвести "луну" к коттеджу. Возможно, там им удастся побыть наедине. А еще бы неплохо, в самом деле, пообщаться с Броком. Катя сообщила, что он приходил утром, значит, пора нанести ответный визит и уже выяснить, наконец, отношения с семейством Русановых.
К тому же Волк откровенно соскучился по их ребятишкам…
Глава 7. В привычное русло
Брок отложил рубанок и пару минут любовался своей работой, разглядывая гладко оструганное бревно. Вот уже неделю они с Брисом строили баню неподалеку от берега. Материалы им привезли еще в начале мая, а теперь благодаря стараниям двух мужчин сруб был почти готов. Осталось крышу приладить и печь сложить. Внутреннее убранство – мелочи, доски для полка давно готовы.
Брок и сам не понимал, откуда в нем проявилась строительная сноровка – умение добротно и основательно прилаживать к дереву рабочие инструменты, которыми, кстати, снабдил полковник Коротков. Так еще и обычную косу где-то раздобыл, будто чуял в подопечном крестьянскую ухватку.
Водитель Белоногов тоже часто захаживал в гости, наблюдал за тем, как растет в вышину просторный сруб, давал дельные советы, а то и сам брался за пилу, похваливая:
– Золотые у тебя руки, парень, и голова на месте. Жду, когда париться пригласишь!
Сейчас Брок отодвинул ногой горку золотистых стружек, чей запах привычно радовал сердце, вызывая смутные воспоминания из самых сокровенных глубин памяти, и вытер пот с разгоряченного лица. Вдруг внимание его привлекла пара молодых людей, направлявшихся к нему со стороны берега. Похоже, что Хати тащил девушку за собой, а она упиралась и совершенно не желала двигаться вперед.
"Что творит, паразит!"
Узнав вредного Волчонка, Брок нахмурился, а уж когда расслышал сердитые возгласы девушки, стиснул зубы и сжал кулаки.
– Не пойду, пусти, не хочу сейчас, – хныкала Катя, тщетно пытаясь освободить руку из лапищи Волка.
– Нет, я тебе докажу… – твердил тот, и завидев товарища, направился прямо к нему.
Тогда Брок с силой загнал топор в искромсанный березовый чурбачок и коротко приказал:
– Ну-ка оставь ее! Сейчас же отпусти, голову оторву! Слышишь?
Волк нехотя выпустил Катину ладошку и остановился, сосредоточенно глядя на разъяренного Медведя. Но Брок и не думал начинать с ним какой-то разговор, все его внимание почему-то переместилось на растрепанную гостюшку.
– Катюша, миленькая ты моя, как же я соскучился-то по тебе, солнышко ненаглядное! Что так редко показываешься…
На мгновение Хати застыл на месте, ведь поведение старого приятеля явно выходило за рамки обычного. Но дальше случилось что-то и вовсе невероятное, Брок шагнул вперед, подхватил Катю за талию, приподнял над землей и смачно поцеловал в сомкнутые губы. А потом бережно поставил на место, чуть виновато заглядывая в ее растерянные глаза.
Такой лютой засады нельзя было ожидать… Хати окончательно рассвирепел и бросился вперед. Отталкивая Катю одной рукой, он метил кулаком левой в лицо Брока. И ведь даже попал, но слегка покачнувшись, тот устоял на ногах и рявкнул, схватившись за челюсть.
– Ах, ты щенок паршивый! Ну, держись!
Хати вообще-то повезло. Он каким-то чудом увернулся и удар Медведя пришелся по скуле вскользь, однако этого хватило, чтобы парень полетел на траву носом вниз. Брок двинулся было к нему, но неожиданно перед ним выросла разгневанная Катя. Глазищи ее сверкали, ладошки сжались в кулачки.
– Не смей его бить, не смей… Дур-рак!
Пожалуй, это было единственное допустимое ругательство в ее богатом арсенале осуждающих выражений русского языка. И вряд ли ей вообще доводилось его применять, разве только в детстве, когда мальчишки в первом классе дергали Катю за длинные косы и дразнили каким-то непонятным «пермяком» из-за фамилии.
Хати быстро поднялся с явным желанием взять реванш, но Брок отступил назад и уже почти спокойно сказал:
– Ага, не понравилось оказаться в моей шкуре? Понял, что бывает, когда кто-то пытается облизывать твое родное и любимое, а тебе не позволяют за это даже язык оторвать. Дошло наконец до твоей дурной головы, пока она еще на месте? Думаешь, я тебе Машу легко простил? И она тоже переживала из-за твоей глупости.
Хати опустил голову, продолжая обнимать дрожащую Катю, которая вдруг прильнула к нему всем телом, обхватила за шею, кажется, собираясь плакать.
– Ладно, теперь мы с тобой вроде бы как в расчете, да? – продолжал Брок, потирая челюсть, видимо, Хати все же здорово к нему приложился.
– А заступница у тебя – молодец! Горячая девчонка…
Вдруг, словно опомнившись, Брок закрыл лицо руками и глухо проговорил:
– Ты меня извини, Катя, я же не со зла, не в насмешку… пошутить хотел… Наверно, не очень удачно вышло.
Продолжить неловкие извинения у него не получилось, потому что рядом раздался знакомый сердитый голос:
– А папочка-то у нас, оказывается шутник! Я тебя сейчас покажу горячую девчонку, такую девчонку тебе покажу, закачаешься.
Из-за развесистой лиственницы показалась Маша с дочкой на руках. Похоже, все споры происходили на ее глазах, в том числе и дерзкая выходка Брока по отношению к Кате.
– Ты что здесь вытворяешь? На людей опять кидаться начал, на девочек молоденьких потянуло, иди сюда, иди, иди, поговорим, а лучше дома… Это же надо придумать такой извращенный способ мести! Чего я еще о тебе не знаю, дорогой?
Напоследок сверкнув глазами, Маша развернулась и быстро пошла в обратную сторону.
– Ему значит можно драться, а мне нет… и все остальное тоже… ну, пошли поговорим, раз ты хочешь, – неуверенно пробормотал Брок и бросился вдогонку.
– Достанется ему сейчас, – захихикал довольный Хати, облегченно выдыхая. – Хорошо, что врезал мне, я заслужил. А вот все остальное, это уже перебор. Катя, прости, что тебя втянули в наш разборки. Плохо получилось.
– А он Машу не обидит? – забеспокоилась она, думая прежде всего о других.
– Не-ет, это ему полотенцем достанется!
– Как неприятно, одни проблемы от меня, – вздохнула Катя.
– Так и от меня тоже, – радостно подхватил Волк, – да ну их всех, давай лучше обратно ко мне укатим, хочу с тобой голышом обниматься, здорово было, правда?
– Ой, у тебя такая штука на лице сейчас проявится, пошли скорее к Лизе, пусть она мазь какую-нибудь даст, примочку сделаем, – заторопилась Катя, со страхом поглядывая на багровеющий след от кулака Брока.
– Некрасивый стал, теперь любить меня не будешь? – расстроился Хати.
– Не за красоту же любят…
– А за что?
– Не по милу хорош, а по хорошу мил, – старой русской пословицей ответила Катя, увлекая друга в сторону медпункта. Хотя, вернее сказать, в кабинет медицинского осмотра превратился уже сам домик, где проживала Лиза.
Пока доктор Морозова хлопотала над Волком, Катя сбегала
