даже в библиотеках старых поискала, отец допуск в Архивы Имперской Канцелярии раздобыл, — она сделала театральную паузу, обведя взглядом благодарных слушателей, — род очень старый. По слухам, они и тогда были связаны с темной магией. Но при Алексее I Федоровиче, три сотни лет назад, когда начались гонения на магов в Российской Империи, Брюсы, которые в то время были как Годуновы при Рюриковичах, как-то быстро и удачно «перестроились». Активно участвовали в розыске и наказании своих собратьев. Тогда как раз несколько лет шла охота за ними. Но в тогдашней Империи все быстро успокоилось. У нас, в отличие от той же самой Европы, не сжигали их на кострах. А через тридцать лет именно один из Брюсов, Александр, основал Московскую Магическую Академию и стал ее первым ректором. С тех пор, вот уже три сотни лет, эта должность передается по наследству. Кстати, так происходит только в Московской Академии, больше нигде!
— Интересно, — заметил я, глядя на Веронику, которая перевела дух и отпила из своего бокала.
— Как ты это все помнишь? — вдруг спросила ее Годунова.
— Ну… — развела руками Трубецкая, — такая я талантливая.
И главное, почему смотрит на меня? На похвалу напрашивается? Мне не жалко, сейчас все будет.
— То, что умничка, никто не спорит, — улыбнулся я, — подтверждаю. И дальше рассказывай. Заинтриговала всех!
— Да на самом деле, нечего там рассказывать. После того, как Брюсы создали Академию, они перестали претендовать на трон, и за ними закрепилась слава самого богатого на ученых и исследователей рода. Нет он с самого начала всегда поддерживал Рюриковичей, при которых наступил настоящий расцвет магической науки, но существовал в стороне от войн, бунтов и переворотов. Если и имеется по-настоящему нейтральный род сейчас, так это именно тот, что возглавляет ректор. У них даже поместье фамильное рядом с Академией находится.
— И это все? — хмыкнул разочарованно я.
— Не совсем, — ехидно улыбнулся наша рассказчица, — шесть лет назад была одна мутная история, которую я раскопала в архивах…ой… — она вдруг испуганно посмотрела на меня.
— Что? — непонимающе посмотрел на нее.
— Как не сообразила — то! Вот дурочка! Извини, Веромир, но это произошло во время войны между Бельскими и Годуновыми, — покаялась она.
Теперь мне стало очень интересно. К тому же, после этих слов в гостиной повисла напряженная тишина.
— Так, — поспешил я нарушить ее, — это было давно и уже стало историей. Да, неприятной для меня, но историей! Поэтому можно о ней говорить спокойно. Продолжай, Вероника.
— Младший сын нынешнего ректора, Алексей Петрович Брюс, неофициально нарушил нейтралитет. Я так и не поняла, но он что-то передал твоему отцу, Веромир. Какой-то артефакт или свиток с заклинанием. В общем, сейчас это уже не понять. В результате, Алексей был отправлен за границу и все, словно растворился. Больше ни одного упоминания.
Хм… задумчиво допил пиво, и Годунова заботливо наполнила мне бокал снова. Вот как? Может Брюс помогал отчасти из-за этого? А ведь за одну Виль, если так подумать, я ему уже серьезно задолжал. А еще и кристалл остался у меня…
— Ты чего задумался? — легонько ткнула меня в бок Годунова.
— Все нормально, — успокоил я ее и посмотрел на Веронику, внимательно наблюдавшую за нами.
— А почему ты так сильно личностью ректора заинтересовался? И его родословную слушал внимательно? — с профессиональным любопытством поинтересовалась она. Смотрите-ка, сразу что-то почувствовала. Не блогер, а следователь какой-то, — он ведь к тебе очень хорошо относится, да?
— В этом — то все и дело, — хмыкнул я, — с чего бы вдруг? Только не говори, что это из-за моего ранга или близкой дружбы с Императором.
— А почему не говорить? — вдруг спросила Кари. Наоми и Исидо хранили молчание, делая вид, что внимательно рассматривают узоры на скатерти, — ты же действительно друг Императора. Это очень серьезное обстоятельство, накладывающее на тебя определенную ответственность!
Вот оно как. Покосившись на будущих жену и шурина, увидел, что те полностью согласны с ее словами. Естественно, японцы к таким вещам серьезно относятся. Для них Император — «бог, сошедший на Землю». У нас все гораздо проще. Сейчас, как бы мне этого не хотелось, задевать «чувства верующих» я не стал.
Но тут уже выступила Вероника, которая, в отличие от меня, не была столь толерантной.
— У вас отношение к Государю совсем другое, — насмешливо заметила она.
— И это правильно! Император один. И вся страна за него. Он объединяет всех. А если начинаются постоянные распри, то государство слабеет, — заметил Исидо.
— Ты количество покушений на меня в Японии считал? — покачал головой, — или будешь говорить, что это все гайдзины виноваты?
— Нет, не буду, — потупился тот, — но всегда бывают исключения. И все виновные понесут наказание!
Надо же, у него ведь фанатичный огонь в глазах, по-моему, загорелся.
На этом мы от обсуждения роли Императора плавно перешли на общие темы. То, что предстоит во вторник мы, по какому-то дружному молчаливому согласию, не обсуждали. Разошлись уже около одиннадцати. Провел очередную прекрасную ночь с тремя…нет, господа, с четырьмя девушками. Я даже и не ожидал — мои невесты, а тем более Кари, затащили в постель еще и Трубецкую. Правда признаюсь, меня еле хватило. Можно сказать, выжали девушки досуха. Хотя, это приятная усталость…
Ну а понедельник оказался по-настоящему загруженным днем. Тут уже не расслабишься. Друзья, понимая это, меня не беспокоили. Годунова вместе с Наоми и Трубецкой с утра засела в апартаментах японки. Там же был Исидо. А вот Кари, к моему удивлению, вместе с Виль ходили за мной хвостиком. Попытался возмутиться, но моя младшая жена заявила: «Я тоже являюсь телохранительницей, спорить бесполезно. Поэтому лишняя помощь не помешает». Правда, после этих слов настоящая телохранительница подозрительно посмотрела на японку, но ничего не сказала.
Ну а я сначала обсудил с Гвоздевым, Шемякиным и двумя господами, Фукоши и Иомицу, окончательную диспозицию. Помимо двух грузопассажирских флайеров, на которые мы загружали сотню наемников и пять десятков моей охраны под руководством Шемякина, был еще мой флайер с лазером, на котором летел шиноби с двумя помощниками. На него же планировалось посадить и меня с Трубецкой. Честно говоря, не совсем понял зачем, но Иомицу-сан пояснил, что он — самое безопасное место при атаке. Чтобы нанести урон летательному аппарату такого класса, необходимо серьезное оружие. По заверениям Шемякина, у Годуновых в поместье подобного не имелось.
Затем я встретил высланную Трубецким помощь. Это оказался грузопассажирский флайер, вооруженный двумя автоматическими пушками и крупнокалиберными пулеметами. На нем прибыло пять десятков бойцов под командованием Андрея Сергеевича Серова, лысого мужчины могучего телосложения с пронизывающими холодом
