плесенью. Переодевшись в одежду, которую собрал Айзек, я выкинула все вещи из шкафа на пол спальни. Побродив по коридору в поисках стиральной и сушильной машин, я обнаружила их в шкафу рядом со спальней Бернадетт.
Потребовалось несколько раз перетащить одежду из спальни в коридор, где я рассортировал ее по кучам, срезая бирки. Все, что было с биркой «только для химчистки», я отбрасывала к концу лестницы. Я предпочитала стирать и носить, но, возможно, оставлю себе несколько более изысканных нарядов.
По пути в свою комнату, заглянула в спальню Бернадетт и увидела, что ее кровать все еще заправлена. Я начала волноваться. Все, что знала о Бернадетт, а это, признаться, совсем немного, говорило, что она домоседка.
Я направилась дальше по коридору, снова свернув в свою комнату. Пересмотрев шкаф, чтобы убедиться, что не пропустила ни одной вещи, я с любопытством заметила внизу стопку обувных коробок. В основном там лежали парадные туфли, от трехдюймовых каблуков до удобных плоских моделей. Я переставила коробки так, чтобы обувь на каблуках оказалась сзади.
Когда я добралась до другого конца шкафа, то обнаружила четыре коробки с совершенно новыми кроссовками «Найк». Открыла одну из коробок и вдавила пальцы в толстую амортизирующую подошву. Из-за ограниченного бюджета я всегда покупала дешевые парусиновые туфли на плоской подошве, от которых к концу дня у меня болели ноги, поэтому от беговых кроссовок мое настроение сразу же поднялось.
Проверив каждую коробку, я выяснила, что все они одного стиля, только разных цветов: черного, белого, темно-синего и красного. Я отложила в сторону красную пару, решив, что надену ее, когда буду помогать Оливии красить ее новый офис. Затем пододвинула к себе темно-синие кроссовки. Я улыбнулась, надевая их и поправляя шнурки, прежде чем завязать.
Я уже собирался подняться с пола, когда заметила в дальнем углу шкафа завернутый ковер. Оглянулась через плечо на пол в спальне. В остальной части комнаты лежало дорогое паркетное дерево или высококачественная имитация паркета.
Я снова посмотрела на шкаф. Ковер в шкафу совпадал по цвету и стилю с ковром в спальне моих родителей. Вспомнив про ящик, который нашла в мамином шкафу, я потянула за ковер. Он сдвинулся, не прикрепленный к полу.
Встав на колени, я выдвинула все коробки с обувью, затем подняла ковер и вытащила его. Пол под ковром совпадал с остальной частью комнаты и, похоже, не имел никаких потайных шкафчиков. Зато я обнаружила небольшую пачку бумаг.
Я подобрала бумаги и отложила их в сторону, после чего стала убирать коробки обратно в шкаф. Когда я закончила, звякнула стиральная машина. Оттащив ковер на террасу, я сменила загрузку белья и взяв телефон и бумаги, отправилась вниз.
Нуждаясь в кофе, я наполнила кофеварку водой, а затем нажала на кнопку заваривания. Принесенные бумаги я сунула в свой блокнот, спрятав их между страницами и положив сверху «Леджер Куэйдов». Взбила диванные подушки и перекинула лишнюю подушку, которую накануне принесла с собой сверху, через перила лестницы на второй этаж.
К тому времени, как все было приведено в порядок, кофе приготовился. Я наполнила чашку и пересела на диван. Пока кофе остывал, я достала телефон, чтобы прочитать сообщения.
Оливия сообщала, что приедет проведать меня сегодня утром. Я ответила, что она может приезжать в любое время.
Я взглянула на панельную дверь между старой и новой частями дома. Защелка все еще оставалась запертой на крючок. Я отперла ее, затем вышла на крыльцо, чтобы убедиться, что Бернадетт не спит в своей машине. Единственным автомобилем перед домом был мой грузовик. Я вздохнула, заметив, что вонючий ковер из офиса Оливии все еще валяется в кузове. У Бернадетт на дальней стороне дороги имелась яма для сжигания мусора, но мне не хотелось выгружать ковер, особенно после того, как я уже приняла душ.
Вместо этого я вернулась в дом, чтобы просмотреть другие сообщения. В одних выражались соболезнования, в других — ненависть ко мне, но одно пришло от Стоуна. Он тоже собирался заехать к Бернадетт сегодня утром, но не объяснил, зачем.
Я убрала телефон в карман и взяла чашку с кофе, сделав осторожный глоток. Затем оглядела комнату. Странно, что я не пытаюсь сделать одновременно десять дел, но мне некуда идти, и я не могу придумать ничего, кроме стирки и разгрузки грузовика. Я чувствовала себя не в своей тарелке.
Я сидела в одиночестве и потягивала кофе, а мой мозг перескакивал с одной случайной мысли на другую. Но когда чашка наполовину опустела, я уже не могла сидеть без дела.
Открыв холодильник, выкинула остатки еды Бернадетт в мусорное ведро. Затем вымыла, высушила и убрала посуду. Знакомые дела успокаивали.
Когда кухня была приведена в порядок, я быстро сбегала в прачечную, чтобы сменить белье, а затем вернулась обратно, чтобы наполнить чашку кофе. Не видя больше ничего интересного, я снова уселась на диван.
В углу стоял велосипед «Пелотон» — тренажер со встроенным видеодисплеем. У Оливии был точно такой же, но я никогда не видела, чтобы она им пользовалась. Я также ни разу не видела, чтобы Оливия пользовалась своей беговой дорожкой, на которой стояли коробки, а на ручках висела одежда.
Я подошла к велосипеду. Нажала на кнопку включения, и экран засветился. Появилось меню с видеозаписями тренировок. Один из квадратиков указывал на то, что это тренер, которого Бернадетт сохранила как любимого.
Ну что ж, подумала я, ставя чашку на журнальный столик, если Бернадетт может это делать, то и я, конечно, смогу, верно?
Я забралась на велосипед и засунула ноги в специальные крепления, наклонившись, чтобы затянуть их потуже. Велосипед Оливии требовал специальную обувь, но поскольку у меня ее не было, я обрадовался, что на этом велосипеде есть крепления для кроссовок.
Устроившись поудобнее, я нажала на кнопку «Старт» на видео. Занятия начались в спокойном темпе, педали крутились достаточно медленно, чтобы инструктор мог провести несколько растяжек во время езды. Затем она начала подгонять нас, чтобы мы ехали быстрее.
Через пять минут после начала видео моя футболка промокла от пота. Я задыхалась, удивляясь, как Бернадетт выдерживает такие тренировки. Не похоже, что она в отличной форме. Она даже не находилась в той форме, которую я бы посчитала хорошей.
Хотя инструктор советовал велосипедистам привставать, когда они крутят педали, мне было слишком жарко. Я откинулась на сиденье велосипеда и расстегнула толстовку, решив ее снять. Пока я стаскивала второй рукав, первый, уже болтающийся свободно, зацепился за педаль, дернув меня влево. Меня потянуло в сторону,
